Название работы	Кол-во страниц	Размер
" сша-канада". 2010.№4. C. 3-18. Канада нато: эволюция подходов е.	1	280.77kb.
«сша-канада».–2011.–№1.–С. 99-108. Функциональные роли великобритании...	1	185.49kb.
«сша и канада»	1	290.11kb.
" сша-канада ". 2010.№1. C. 29-44. Сша и оон: новые перспективы их...	1	308.68kb.
Майкл Рьюз (Канада), Эдуард О., Уилсон (сша). Дарвинизм и этика //Вопросы...	1	89.9kb.
«Сша. Канада»-2012.№5. С. 75-89. Политическая конкуренция, налоговая...	1	252.35kb.
Сша-канада”. 2010.№2. C. 45-63. Американские спецслужбы и крупный...	3	378.67kb.
«сша и канада»	1	313.23kb.
«сша. Канада»-2012.№4. С. 20-35. Правоохранительные органы и спецслужбы...	1	299.75kb.
Сша канада. Экономика, политика, культура, №11, Ноябрь 2011, C	10	2247.59kb.
«сша-канада». 2011.№6(498). С. 3-15. Мировые финансы в российско...	1	224.36kb.
«сша-канада». 2009.№2. С. 73-84. Подходы к энергетике нового президента...	1	213.28kb.
Северный Рейн-Вестфалия это не только индустриальное сердце фрг,...	1	85.78kb.
Направления изучения представлений о справедливости	1	202.17kb.

«США и КАНАДА».-2009.-№11.-С.79-90.
ПОДХОД США К РЕАЛИЗАЦИИ

ПРОЕКТА «СЕВЕРНЫЙ ПОТОК»
Г.И. ЛЕБЕДЕВ,

аспирант ИСКРАН.
Возникающие проблемы в энергетической сфере подтверждают необходи­мость выработки общих подходов, общих правил игры, для стран-производителей и стран-потребителей энергоресурсов. Так называемый «газо­вый конфликт» между Россией и Украиной, который произошёл зимой 2009 г., в очередной раз доказал насколько важна для Европейского континента ди­версификация путей поставок энергоносителей. В первую очередь, речь идёт о газопроводах. По мнению европейцев диверсификация и есть главный залог их энергетической безопасности - своего рода гарантия, что поставки не сорвутся даже при возникновении непредвиденных ситуаций. Россия, как основной по­ставщик газа в страны ЕС, эту точку зрения разделяет и разрабатывает до­полнительные пути транспортировки нефти и газа в Европу.

Среди таких проектов одним из наиболее важных и перспективных счита­ется совместный российско-германский проект «Северный поток» (Nord Stream AG) который соединит балтийское побережье России под Выборгом с балтийским берегом Германии в районе города Грайфсвальд. Труба будет про­ложена по морскому дну. Таким образом, западноевропейские потребители российского газа и сама Россия больше не будут зависеть от стран-транзитёров (Украины, Белоруссии, Польши). Газ в Западную Европу будет поставляться напрямую. ЕС включил «Северный поток», который первона­чально назывался «Североевропейский газопровод», в число своих приоритет­ных проектов.

«Северный поток» - принципиально новый маршрут экспорта российского газа в страны ЕС. Планируется, что трубопровод соединит газовые сети Гер­мании и других государств Европейского Союза с единой системой газоснаб­жения России. Целевыми рынками поставок являются Германия, Великобри­тания, Нидерланды, Франция и Дания. Возможно подключение и других стран.

Ресурсная база трубопровода - Южно-Русское месторождение в Ямало-Ненецком автономном округе с запасами свыше 800 млрд. куб. м газа (в разработке участвуют «Газпром» и германские BASF тл E.ON). На более позд­ней стадии планируется использовать также Штокмановское месторождение на шельфе Баренцева моря («Газпром», французская «Тоталь» и норвежская «Статойл гидро»). Находящиеся там запасы газа оцениваются в 3,7 трлн. куб. м.

Протяжённость газопровода составит около 1200 км. Стоимость строитель­ства оценивается примерно в 10 млрд. долл. Как ожидается, «Северный поток» будет поставлять по 55 млрд. куб. м газа в год.

Для реализации проекта «Северный поток» создано совместное российско-германское предприятие «Норд стрим», в котором «Газпром» владеет 51% ка­питала, a BASF и E.ON имеют равные доли по 20%. Ещё 9% акций принадле­жат голландской компании «Газюзин». О своей заинтересованности в проекте заявила и французская «Газ де Франс»¹.

Газопровод пройдёт через территориальные воды России и Германии и ис­ключительные экономические зоны России, Финляндии, Швеции, Дании и Германии. Все эти страны должны дать официальное разрешение на его строительство. В обсуждении вопросов «трансграничного воздействия» проекта участвуют и другие государства Балтийского региона, в том числе Польша, Латвия, Литва и Эстония.

Однако у «Северного потока» немало противников. Условно говоря, Европа разделилась на тех, кто поддерживает проект, и тех, кто считает, что его реа­лизацию нужно остановить.

В числе сторонников - кроме, естественно, Германии, которая является его участником и существенно выигрывает от строительства газопровода, свою поддержку проекту обозначили и другие государства так называемой «старой Европы» - Франция, Италия, Нидерланды.

Не представляет большого секрета и список стран, которые оказывают противодействие «Северному потоку». Речь идёт именно о противодействии - активном и организованном, поскольку в своей совокупности высказывания и шаги противников «Северного потока» порой не оставляют никаких сомнений: в Европе усилиями отдельных государств проводится целенаправленная, по­следовательная и чётко спланированная кампания по срыву этого проекта. На­сколько она эффективна - это уже другой вопрос. Но о попытках ряда госу­дарств сорвать или хотя бы затянуть реализацию «Северного потока» офици­ально заявляли и в российском МИД, подчёркивая, что вокруг этого проекта действительно сложилась тревожная ситуация².

Главными противниками «Северного потока» с самого начала, помимо не­которых европейских стран (Польша, Латвия, Литва, Эстония, Швеция), были Соединённые Штаты, которые к этому проекту прямого отношения не имеют. США открыто не вмешиваются в европейскую газовую политику и заявляют, что решение всех спорных вопросов (как, например, во время «газового кон­фликта» между Россией и Украиной) - дело самих европейцев. Однако своё негативное отношение к «Северному потоку» Вашингтон обозначил достаточно чётко, причём сделал это сразу, как только Москва официально выдвинула эту идею в 2006 г. Вместе с новыми американскими союзниками в Европе представители администрации Буша заявляли, что «Северный поток» несёт угрозу европейской энергетической безопасности. А европейская энергетиче­ская безопасность - это уже непосредственно стратегические интересы США.

В начале января 2007 г. несколько влиятельных сенаторов (в том числе и нынешний вице-президент Дж. Байден) внесли в Конгресс законопроект под названием «Об энергетической дипломатии и безопасности» (Energy Diplomacy and Security Act of 2007), одним из главных положений которого была под­держка стремления «молодых демократий», в частности Украины и Грузии, к энергетической независимости. В тексте документа говорилось, что энергетическая безопасность является приоритетом для правительств многих госу­дарств и играет ключевую роль во взаимоотношениях Соединённых Штатов с ними. Но поскольку запасы нефти и газа сконцентрированы в небольшом чис­ле стран, доступ к поставкам энергоресурсов зачастую зависит от политиче­ской воли правительств стран-производителей. Соперничество между различ­ными игроками на мировой арене за доступ к запасам нефти и газа может привести к политическим, экономическим и даже вооружённым конфликтам.

Законопроект фактически выводил вопросы энергетической безопасности в разряд основных приоритетов американской внешней политики и предусмат­ривал создание в структуре Госдепартамента специальной должности коорди­натора по вопросам международной энергетики с прямым подчинением гос­секретарю. В документе говорилось о необходимости реализации ряда «гло­бальных инициатив», включая выработку международного механизма быстро­го реагирования на энергетические кризисы, договорённости с правительства­ми Китая и Индии по вопросу о создании стратегических запасов нефти, а также созыв форума по энергетическому сотрудничеству с участием госу­дарств Западного полушария и заинтересованных стран Латинской Америки³.

Принять этот законопроект сенаторы не успели до выборов 2008 г. - дис­куссия в Палате представителей затянулась, но, так или иначе, она показала, какое значение США придают проблеме международной энергетической безо­пасности и из каких позиций они исходят, говоря о возникающих в этой связи «новых вызовах».

Так в чём же причина недовольства, которое США и их «новые союзники» в Европе испытывают по отношению к «Северному потоку»? Почему, по их мнению, он может представлять угрозу энергетической безопасности? Ряд за­явлений официальных лиц США и исследования американских политологов дают ответ на эти вопросы: «Северный поток» не должен быть реализован, поскольку это преимущественно российский проект, который несёт сущест­венные экономические и политические выгоды Москве, и запуск «Северного потока» укрепит российские позиции в Европе, теснее свяжет Россию с ЕС и сделает европейских импортёров, чья потребность в газе в предстоящие годы будет только расти, ещё более зависимыми от поставок из России. В результате всё это развяжет руки Кремлю и позволит использовать энерге­тику в качестве средства политического шантажа.

По мнению США, «Северный поток» представляет прямую угрозу, во-первых, странам Западной Европы, которые, соглашаясь на предложенные экс­портёром условия, ставят себя в определённую зависимость от него, а во-вторых, государствам Восточной Европы. «Северный поток» будет проложен в обход Польши и стран Балтии, что сделает Россию ещё более свободной при ведении диалога с ними - ведь больше не нужно будет считаться с транзитёрами. В Вашингтоне не исключают, что со временем такой расклад может привес­ти эти государства к более тесному политическому и экономическому сотрудни­честву с Россией, так как это на самом деле для них выгоднее, чем статус «главных союзников США в Восточной Европе». В условиях глобального финан­сового кризиса такие «опасения» могут показаться вполне оправданными.

Недипломатичная дипломатия
Соединённые Штаты на протяжении последних лет настойчиво пытались убедить европейцев, что «Северный поток» им не только невыгоден, но и опа­сен. Делалось это, что называется, в открытую, в том числе высокопоставлен­ными американскими дипломатами. Осенью 2006 г. в газете «Файнэншл тайме» была опубликована статья заместителя помощника госсекретаря США по де­лам Европы и Евразии М. Брайзы, который утверждал, что если Германия не откажется от участия в этом проекте, то её может ждать то же самое, что случилось с Украиной зимой 2006 г.⁴ При этом автор дал абсолютно односто­роннюю оценку первому газовому конфликту между Москвой и Киевом и за­нимал в этом непростом вопросе откровенно антироссийскую позицию.

Негативная реакция российского МИД не изменила мнения американского дипломата. М. Брайза после этого ещё не раз возвращался к теме «Северного потока» и других российских газопроводов, причём заявления делались всё в тех же «недипломатичных» тонах. Он открыто говорил, что США будут доби­ваться диверсификации поставок газа в Европу, чтобы снизить её зависимость от России.

Активное лоббирование Соединёнными Штатами проекта нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан в обход России, показало, что Вашингтон готов всеми силами отстаивать свои интересы в этом регионе, которые зачастую идут вразрез с российскими интересами. США по-прежнему стремятся огра­ничить роль России в районе Каспия и добиться того, чтобы добываемый там газ поступал в Европу не только по российским трубопроводам, но и по дру­гим каналам (маршрут Турция - Греция - Италия, газопровод «Набукко»). Американцы всерьёз опасаются, что «Газпром» может стать своего рода моно­полистом на европейском энергетическом рынке, в то время как для самой Европы (а, возможно, и для России) гораздо выгоднее честная и открытая конкуренция с участием нескольких «игроков». Точка зрения М. Брайзы впол­не можно было расценивать как выражение официальной позиции республи­канской администрации Буша.

Другой американский дипломат, близкий друг Дж. Буша-мл., М. Вуд, быв­ший послом США в Швеции, в сентябре 2008 г. опубликовал во влиятельной стокгольмской газете «Свенска дагбладет» статью под заголовком «Откажитесь от ненадёжных энергоресурсов России». Публикация сразу вызвала в Швеции недоумение своим крайне необычным для дипломатов агрессивным характе­ром. Посол призывал европейцев прервать какое бы то ни было сотрудничест­во с Москвой в области энергетики из-за того, что «Россия ввела войска на территорию Грузии во время августовского конфликта в Закавказье». Вуд заявил, что Европа должна отказаться от обоих главных проектов, ставящих страны ЕС в зависимость от Москвы: газопроводов «Южный поток» на Чёрном море и «Северный поток» - на Балтике. По его словам, импорт российского газа представляет собой угрозу, так как «ненадёжный поставщик энергоноси­телей - Россия» вносит раскол между европейскими странами, что стало ещё более явным после «российской агрессии в Грузии». «США и Европа, утвер­ждал Вуд, будут зависеть от импорта природного газа и нефти в течение многих лет. Следует обратить внимание на угрозы, которые влечёт эта зависи­мость, и принять необходимые меры защиты», - призывал Швецию американ­ский посол⁵.

Правительство Германии заявило официальный протест посольству США в связи со статьёй американского посла в Стокгольме. До сведения Вашингто­на было доведено, что подобный открытый призыв к Швеции представляется «чрезвычайно необычным» и что Берлин хотел бы получить официальные разъяснения.

Немецкий политолог А. Рар назвал призывы США заблокировать строи­тельство газопровода «Северный поток» «скандальными и необъяснимыми». По его мнению, статья Вуда - не случайность, она отражает позицию официаль­ного Вашингтона. Политолог считает, что американцы открыто говорят евро­пейцам: «Не стройте этот газопровод». Рар заявил, что он не может понять, почему США так агрессивно выступают против этого проекта: ведь они заин­тересованы в энергетическом партнёрстве с Россией и совместной разработке Штокмановского месторождения. «Если по причинам психологическим и исто­рическим ещё как-то можно объяснить возражения Польши и прибалтийских стран, то позиция США выходит за границы рационального»⁶, - отметил гер­манский эксперт.

Политизацию дискуссии вокруг строительства «Северного потока» А. Рар считает абсолютно излишней. По его словам, этот проект Европе необходим — это объективный факт, поскольку существующих сейчас газопроводов недос­таточно, чтобы гарантировать снабжение газом всех стран ЕС. Политолог так­же напомнил, что в Европе предпринимаются и другие усилия по диверсифи­кации поставок газа, в том числе проект «Набукко» и развивающееся сотруд­ничество с Алжиром. Впрочем, по мнению Papa, Москва и Берлин всё же до­пускают одну ошибку при подготовке «Северного потока» - они позициониру­ют этот проект как сугубо российско-германский. Политолог считает, что Рос­сии и ФРГ необходимо приложить больше усилий, чтобы убедить Польшу и страны Балтии подключиться к «Северному потоку».

Что касается американских независимых экспертов, то большинство из них в последние годы придерживались примерно той же точки зрения, что и администрация Буша. Показательна в этом отношении работа сотрудника Фонда «Наследие» Ариэля Коэна, появившаяся в октябре 2006 г. и озаглав­ленная «Североевропейский поток угрожает европейской энергетической безо­пасности». «Хотя этот газопровод сыграет положительную роль с точки зрения повышения надёжности доступа западноевропейцев к российскому газу, - пи­сал эксперт - он одновременно может усилить зависимость Евросоюза от Рос­сии и, таким образом, укрепит позиции России и сделает её политику на меж­дународной арене ещё более напористой. Это может иметь непредсказуемые последствия в период, когда внешняя и внутренняя политика России всё более расходится с интересами и нормами поведения стран Запада»⁷.

Антироссийская направленность статьи не вызывает сомнений, однако Коэн справедливо обращает внимание на многие важные моменты. Он подробно исследует причины роста потребностей Европы в российском газе, перечисля­ет шаги, которые в связи с этим предпринимают Россия и ЕС, анализирует приводимые ими аргументы и пытается предугадать, как это отразится на стратегических интересах США. В следующие 15—20 лет, отмечает Коэн, по­требности Европы в газе будут увеличиваться, и Евросоюзу придётся ещё теснее взаимодействовать с Норвегией, Алжиром и Россией - крупными по­ставщиками «голубого топлива».

В краткосрочной и среднесрочной перспективе роль России в этой области, вероятно, будет только возрастать, считает Коэн. По его мнению, «с учётом всех политических факторов и материально-технических ограничений, влияющих на поставки газа из других регионов, Россия оказывается в отлич­ной позиции, чтобы получить львиную долю прибыли на европейском газовом рынке». И якобы такой расклад позволит Москве проводить политику двойно­го ценового режима, предлагая маленьким восточноевропейским странам газ по сниженной цене в обмен на политическое сотрудничество.

«Диверсификация поставок важна для стабильности рынка, развития кон­куренции и поддержания приемлемых цен, а также для ликвидации монопо­лии, которую в настоящее время Россия сохраняет на нефтегазовую транс­портную инфраструктуру, соединяющую Россию, Европу и Центральную Азию»⁸, — пишет Коэн. По его словам, стратегическим интересам США отве­чает минимизация чрезмерной зависимости Европы от российских источников энергии, поскольку это позволило бы странам ЕС противодействовать России при решении ряда важных проблем, например таких, как иранская ядерная проблема.

В связи с этим он предлагал администрации Буша и правительствам стран ЕС принять ряд мер, направленных на то, чтобы избежать чрезмерной зави­симости Евросоюза от российского газа: поддержать альтернативные проекты сооружения газопроводов, такие как «Набукко», которые могут обеспечить по­ставку топлива из Каспийского региона на юг Европы через Турцию; разрабо­тать альтернативные варианты поставок газа, в особенности его транспорти­ровку в сжиженном виде; совместно с другими участниками «восьмёрки» убе­дить Россию в необходимости ратифицировать Европейскую энергетическую хартию (и это при том, что сами США эту хартию тоже пока ещё не ратифи­цировали!); обеспечить финансовую и политическую поддержку научных ис­следований и опытно-конструкторских разработок в области альтернативных источников энергии.

Мнение эксперта Фонда «Наследие» разделяют многие представители американского политико-академического сообщества, например, политолог Фредерик Старр - директор Института Центральной Азии и Кавказа при Университете Джонса Хопкинса в Вашингтоне. По его словам, Кремль руками «Газпрома» и других монополистов захватывает ключевые отрасли промыш­ленности и активы бывших советских республик. В газете «Тайпей тайме» ут­верждается, что российское руководство пытается таким образом построить «новую империю», основанную на принципе доминирования России над всеми своими соседями, которые будут находиться в энергетической зависимости от Москвы⁹.
«Экологические риски» или прагматические соображения?
Активное противодействие реализации проекта «Северный поток» на раз­ных этапах оказывали государства Балтии, Польша, Швеция и Финляндия, заявлявшие о низкой экономической эффективности выбранного маршрута и значительных экологических рисках, якобы сопряжённых со строительством трубопровода. Стало очевидным, что получить от них разрешение на строи­тельство газопровода будет нелегко.

Экологические аспекты проблемы используются всеми противниками «Се­верного потока», и надо признать, что опасения эти далеко не беспочвенны. Учёные называют Балтийское море уникальной и хрупкой экосистемой, а Международная морская организация присвоила ему статус «особо уязвимой морской территории». Во время Второй мировой войны и после неё дно Балти­ки оказалось усыпано обломками морских судов и фрагментами боеприпасов, в том числе химического оружия отравляющего и нервно-паралитического действия. Такие захоронения есть в Лиепайском заливе, Борнхольмской впа­дине, районе острова Готланд, но местонахождение всех «химических свалок» точно не известно. Экологи опасаются, что прокладка газопровода может на­рушить залежи заржавевших боеприпасов, однако консорциум «Норд стрим» заявил, что тщательно исследовал дно по всему будущему маршруту и уве­рен, что подобной угрозы не существует.

Впрочем, некоторые эксперты убеждены, что «экологические аргументы» - лишь «прикрытие» истинной позиции европейских противников «Северного потока», в основе которой лежат сугубо прагматические соображения, связан­ные, с одной стороны, с нежеланием упускать транзитные выгоды от проклад­ки нового газопровода по их территории, а с другой - опасениями по поводу возможного усиления политико-экономического и даже военного влияния Рос­сии в Балтийском регионе. И в этом их интересы практически полностью сов­падают с интересами Соединённых Штатов.

В отношении «Северного потока» страны Балтии, как обычно, выступили единым фронтом. Премьер-министр Литвы Гядиминас Киркилас назвал этот проект «очень рискованным и дорогим», подчеркнув, что у его страны вызы­вают тревогу планы России и Германии проложить трубопровод по дну Бал­тийского моря¹⁰. Руководство Латвии и Эстонии поддержало его мнение. Глав­ный аргумент в официальных высказываниях прибалтийских политиков - «опасения за экологию». Строительство газопровода, заявляли в Вильнюсе, Риге и Таллине, может нанести непоправимый ущерб окружающей среде, в том числе рыболовству, на Балтике.

Однако постепенно - по мере продвижения проекта - эти комментарии ста­новились более сдержанными. На саммите стран Балтийского моря в июне 2008 г. представители Риги, Вильнюса и Таллина открыто высказаться против «Северного потока» не рискнули. Более того, прозвучали даже заявления, суть которых сводилась к тому, что проект может принести Европе определённую выгоду. «Позиция России ясна: строить новые трубопроводы, не закрывая старые. В ней не стоит сомневаться и её следует уважать. Чем больше у нас будет труб, тем лучше», - заявил латвийский премьер-министр Иварс Годманис¹¹.

Означает ли это, что России и Германии удалось сломить сопротивление стран Балтии и убедить их в безопасности проекта и его благих целях? На данном этапе сказать трудно. Не исключено, что прибалтийские политики ещё вернутся к прежней риторике, и многое здесь будет зависеть от того, как по­ведут себя Соединённые Штаты. По крайней мере, от «экологических аргу­ментов» страны Балтии пока не отказывались.

Особое внимание экологическим аспектам проблемы уделяет Швеция. В отличие от стран Балтии она никаких потерь от строительства «Северного потока» не понесёт, но и прямых выгод от этого проекта ей тоже не будет, хо­тя в перспективе может быть рассмотрен вопрос о сооружении ответвления от основной трубы к шведскому берегу. Так или иначе, но в Стокгольме к «Се­верному потоку» пока относятся негативно. И, так выяснилось, у шведов есть реальные возможности для создания препятствий проекту.

В начале 2008 г. шведское Министерство охраны окружающей среды вер­нуло на доработку заявку компании «Норд стрим», представленную, чтобы получить у Стокгольма официальное разрешение на строительство части тру­бопровода в шведской исключительной экономической зоне. По мнению швед­ской стороны, в документе были недостаточно подробно освещены «возможные последствия для окружающей среды и не было сравнения с экологическими последствиями для других возможных маршрутов». Шведские чиновники ссы­лались также на недавно принятую резолюцию Европейского Союза, которая предполагает предоставление полного описания экологических последствий для больших инвестиционных инфраструктурных проектов. Кроме того, в за­явлении шведского Министерства охраны окружающей среды содержалось требование представить альтернативу сегодняшней трассе «Северного потока» длиной более 1000 км. На практике такой вариант означал бы прокладку труб по территории Польши, Эстонии, Латвии и Литвы.

Ближайший сосед Швеции - Финляндия изначально тоже отрицательно относилась к проекту. Впрочем, со временем это отношение немного измени­лось - в лучшую для Москвы сторону. В феврале финский министр иностран­ных дел Александр Стубб заявил, что его страна заинтересована в «Северном потоке» и даже может к нему присоединиться. Рассуждая о том, какой будет ситуация на энергетическом рынке Европы в ближайшие годы, он упомянул сразу три «альтернативных» проекта: «Северный поток», «Южный поток» и «Набукко». По мнению Стубба, Европе понадобятся все три газопровода.

Будущее проекта «Северный поток» было одной из главных тем на перего­ворах президента РФ Дмитрия Медведева с президентом Финляндии Тарьей Халонен в середине апреля 2009 г. Собственно, продвижение проекта являлось чуть ли не основной целью визита российского лидера в Хельсинки. Ведь не­смотря на заявления финских официальных лиц о том, что они «в принципе не против» такого строительства, окончательного заключения о разрешении или запрете на прокладку в исключительной экономической зоне Финляндии участка газопровода так и не было. После переговоров в Хельсинки Халонен подтвердила, что заключение ожидается, когда будет завершена экологиче­ская экспертиза проекта.

Ещё более сложное отношение к «Северному потоку» в Польше. Почти все польские политики, независимо от партийной принадлежности, с первых же дней появления российско-германского проекта дружно приняли его в штыки. Тон здесь задал президент Лех Качиньский, заявивший, что строительство газопровода, идущего по дну Балтийского моря, а не по территории Польши, «угрожает польским национальным интересам». Качиньский и его сторонники рассматривают «Северный поток» едва ли не как «заговор» Германии и Рос­сии, пытающихся обеспечить себе власть в Европе и ослабить роль таких стран, как Польша. В Варшаве даже называли этот проект «новым пактом Молотова - Риббентропа»¹².
Россия предлагает новые правила игры
В своё время именно Польша была инициатором разработки концепции, которую условно можно назвать «энергетической НАТО». Варшава предложи­ла всем европейским странам согласовать единую политику в области энерге­тики, чтобы уменьшить зависимость от России, сдержать её стремление иг­рать важную роль на европейском энергетическом рынке, а в идеале - отвес­ти ей в этой области роль второстепенную. При этом ситуация на рынке энер­гетики в Европе рассматривается с точки зрения острого противостояния Рос­сии и других стран. По замыслам авторов концепции, защитником общих энергетических интересов Запада выступит блок НАТО.

Термин «энергетическая НАТО» использовали и некоторые американские политики - как раз в тех случаях, когда речь заходила о противодействии российской монополии на европейском энергетическом рынке. Польше и стра­нам Балтии при этом уделялось особое внимание. Вот, например, что заявил в этой связи сенатор Ричард Лугар: «В ближайшие десятилетия наиболее веро­ятным источником вооружённых конфликтов в Европе и окружающих регио­нах станет нехватка энергии и манипулирование ею. Перекрыв поставки энер­горесурсов на Украину, Россия продемонстрировала, насколько заманчиво ис­пользование энергии для достижения политических целей. НАТО должна оп­ределить, какие шаги предпринять, если Польша, Германия, Венгрия, Латвия или другие страны-члены окажутся под угрозой, как это случилось с Украи­ной». Сенатор также заявил, что энергетическую войну следует приравнять к обычной: «Нападение с использованием энергетики в качестве оружия может сокрушить экономику страны и привести к сотням и даже тысячам жертв»¹³. Следовательно, действие пятой главы устава НАТО, приравнивающей нападе­ние на одного из членов альянса к нападению на весь блок, нужно перенести и на энергетические отношения, полагает Лугар. Это и есть суть концепции «энергетической НАТО». Очевидно, что подобная идея сама по себе очень опасна, поскольку создаётся ситуация, при которой проблемы, связанные с поставками энергоресурсов в Европу, из сугубо экономических превращаются в политические, и даже военно-политические, а вероятность масштабного вооружённого конфликта на Европейском континенте из-за нефти и газа рас­сматривается как объективная реальность.

Примечательно, что заявление Лугара прозвучало перед открытием сам­мита Североатлантического альянса в Риге в ноябре 2006 г. А за полгода до этого страны Балтии посетил вице-президент Р. Чейни. В Вильнюсе он высту­пил с программной речью об отношениях Запада с Россией, которую даже пы­тались сравнивать с фултоновской речью Уинстона Черчилля. Чейни открыто говорил о том, насколько важна для Европы борьба против российского «энер­гетического прессинга», критиковал внутреннюю политику Кремля и обвинял Москву в «шантаже», «запугивании», «подрыве территориальной целостности соседей», а также «вмешательстве в демократические процессы»¹⁴. Произошло это за месяц до начала саммита «восьмёрки» в Санкт-Петербурге.

В. Путин, занимавший тогда пост президента РФ, назвал высказывания Чейни «рудиментом мышления "холодной войны"» и сравнил их с «неудачным выстрелом на охоте», намекая на нелепый случай, который незадолго до этого произошел с американским вице-президентом. По словам В. Путина, возмож­ность «энергетического шантажа» со стороны России в отношении Европы полностью исключена. Он напомнил, что, зависимость в данном случае обоюд­ная: поставщик настолько же зависит от потребителя, как и потребитель от поставщика, и это один из залогов стабильности на рынке энергопоставок. По мнению В. Путина, позиции, подобные той, которую выразил Чейни в Вильню­се, продиктованы «политическими соображениями, желанием поддержать от­дельные политические силы в Восточной Европе, продвинуть свои политиче­ские интересы». «Это устаревший и несбалансированный подход, основанный на «внешнеполитической философии XX века, при которой Россия рассматри­валась Западом как политический оппонент, как минимум, а то и враг»¹⁵, -заявил В. Путин.

Подобного «несбалансированного» подхода до сих пор придерживаются от­дельные представители американской политической элиты и научного сообще­ства. О том, насколько он бесперспективен, говорил председатель совета ди­ректоров компании «Норд стрим», бывший канцлер Германии Герхард Шредер во время своего выступления в Колумбийском университете в Нью-Йорке. По его словам, в американской внешней политике слишком большое значение придаётся «соблюдению дистанции» в отношениях с Россией. Так называемую «политику сдерживания», которую некоторые представители американского политико-академического сообщества призывают проводить в отношении Мо­сквы, Шрёдер назвал ошибочной.

Бывший глава немецкого правительства заявил, что трубопровод «Север­ный поток» будет не конкурировать с уже имеющимися в Европе маршрутами поставки газа, а дополнять их. По его словам, доводы, которые приводят про­тивники «Северного потока», можно разделить на две основные группы: угро­зы для окружающей среды и чисто политические соображения. «Разумеется, все обоснованные вопросы, связанные с природоохранными проблемами, будут чётко проработаны и разрешены», - заверил председатель совета акционеров «Норд стрим». «Что касается возражений, которые звучали со стороны бал­тийских государств и Польши, - сказал Шрёдер, - то они во многом основаны на "исторических аспектах" взаимоотношений этих стран с Россией и должны быть урегулированы путем переговоров»¹⁶.

Россия и Германия следуют именно такому подходу, предлагая противни­кам «Северного потока» обсуждать противоречия, связанные с проектом, и вместе вырабатывать решения.

На основе масштабных экологических исследований проектировщики «Се­верного потока» пришли к выводу, что воздействие проекта на окружающую среду будет являться «ограниченным, незначительным и краткосрочным». В настоящее время он проходит процедуру проверки на соответствие требова­ниям Конвенции ООН об оценке воздействия на экологию в трансграничном контексте (Конвенция Эспоо). Этот документ, подписанный в 1991 г. в финском городе Эспоо, предусматривает, что все государства, осуществляющие подоб­ные проекты, должны консультироваться и уведомлять друг друга о «возмож­ных трансграничных последствиях».

Ситуация в сфере энергетики сейчас непростая. В Европе договорились о финансировании газопровода «Набукко» в обход России через Турцию. Он то­же вошёл в список «приоритетных проектов» ЕС. В прессе иногда даже появ­ляются материалы о некоей «гонке» между «Северным потоком» и «Набук­ко» - какой из газопроводов будет проложен быстрее? Страны Евросоюза за­интересованы в реализации обоих проектов.

Соединённые Штаты, наоборот, подходят к этому вопросу односторонне. «Набукко» в Вашингтоне считают проектом, выгодным для Европы и очень перспективным, а «Северный поток» - дорогостоящим, ненужным и опасным.

США не располагают реальными механизмами для остановки «Северного потока» и не в силах воспрепятствовать прокладке трубопровода по дну Бал­тийского моря. Но затянуть реализацию проекта, в том числе с помощью сво­их «новых союзников в Европе», они при желании могут. Естественно, это не останется незамеченным в Кремле, и тогда уже Вашингтону придётся тща­тельно анализировать все плюсы и минусы подобного развития событий.

Противоречия между Россией и США в области энергетики, обострившие­ся в период пребывания у власти администрации Буша, в ближайшие годы сохранятся, хотя, возможно, не будут проявляться столь открыто. Не стоит забывать, что одним из авторов законопроекта «Об энергетической диплома­тии и безопасности» был нынешний вице-президент Дж. Байден. Общий фон отношений между двумя странами будет во многом влиять на ситуацию в сфере энергетики, как и в любой другой сфере взаимодействия России и Со­единённых Штатов.

Весной 2009 г. Россия выдвинула ряд предложений по международному сотрудничеству в энергетике, включая транзит. Документ называется «Концептуальный подход к новой правовой базе международного сотрудничества в сфере энергетики (цели и принципы)»¹⁷.

В нём отмечается, что «будущей более устойчивой модели долгосрочного развития требуется современная, адекватная складывающимся условиям ми­ровая система энергообеспечения», а нынешняя оказалась «не способна преду­преждать и разрешать конфликтные ситуации».

Поэтому Россия поставила вопрос о «радикальном совершенствовании пра­вовой основы мировой торговли энергетическими ресурсами» и создании «но­вого универсального, международного, юридически обязывающего документа», участниками которого, в отличие от действующей Энергетической хартии, станут «все основные страны-производители, транзитёры и потребители энер­горесурсов и который будет охватывать все аспекты глобального энергетиче­ского взаимодействия».

В документе говорится, что «интегральной частью новой системы докумен­тов должно стать новое соглашение о гарантиях транзита энергетических ма­териалов и продуктов». Оно должно включать «договор, устанавливающий процедуру преодоления чрезвычайных ситуаций в данной сфере... Целью та­кого соглашения является обеспечение надёжного и бесперебойного транзита».

Президент РФ Д. Медведев отмечает, что «задача сейчас заключается в том, чтобы сохранить или, точнее, обеспечить на будущее баланс интересов стран - производителей энергоресурсов, транзитных государств и потребите­лей энергоресурсов». Именно на это и направлено предложение России. Он сообщил, что рассчитывает, «как можно быстрее начать переговоры с Евро­союзом, с другими партнёрами по этим документам»¹⁸. Очевидно, что диалог на эту тему будет идти и с США. Можно предположить, что от его общих ре­зультатов во многом будет зависеть и отношение Вашингтона к проекту «Се­верный поток».