Сценарий «время звезд» - davaiknam.ru o_O
Сценарий «время звезд» - davaiknam.ru o_O
|
Похожие работы
|
Сценарий «время звезд» - страница №1/3
КИНОСЦЕНАРИЙ «ВРЕМЯ ЗВЕЗД» /Рабочее название/ Идея: Денис Браницкий Автор сценария: Глеб Шульпяков РЕЖИССЕРСКАЯ ЭКПЛИКАЦИЯ кинопроекта производства игрового фильма Время звезд Данный сценарий основан на реальных событиях. Прототипом главного героя послужила фигура крупнейшего русского поэта конца ХХ века, Нобелевского лауреата Иосифа Бродского. В сценарии с допустимой художественной свободой воссоздан один из переломных моментов его жизни, а также жизни людей, его окружавших. Это история дружбы и предательства. Таланта и посредственности. Любви и ревности. Славы и зависти. Выбора и ответственности. Перед нами любовный треугольник, в котором все стороны окажутся в проигрыше. История дружбы и вражды главных героев разворачивается на фоне эпохальных для страны и всего мира событий. Начало космической эры. Ядерный кризис. Конец оттепели. Кубинская революция. Это время, облик которого формировали сильные и яркие личности: Фидель Кастро и Джон Кеннеди, Юрий Гагарин и Че Гевара, Эрнест Хемингуэй и Никита Хрущёв. Они стали звёздами эпохи, символами своего времени. Главному персонажу этой картины так же суждено стать одним из неформальных лидеров своего поколения. На наших глазах, будучи ещё совсем молодым человеком, он проходит через жестокое давление государственной машины, параллельно переживая острую личную драму. Пройдя через эти испытания, он сохраняет верность избранному пути. Остается самим собой в самые тяжёлые моменты жизни. Однако цена, которую ему придется заплатить за прижизненную славу и реализованный талант, велика. Эта цена - одиночество. Не меньшее внимание в сценарии уделено и главному антагонисту. Перед нами внутренний конфликт человека, поставившего перед собой задачу, которой он так и не смог соответствовать. Это трагедия художника, не сумевшего признать большую степень таланта у того, кого он называл другом. Это личная драма менее одаренного поэта, который решил доказать своё превосходство нелитературным способом. И потерпел сокрушительное поражение. Крах личных амбиций обрек его на муки творческой зависти. Противостояние главных героев сценария напрямую перекликается с историей Моцарта и Сальери, Пушкина и Дантеса - в декорациях советской действительности шестидесятых годов. Сейчас, по прошествии сорока с лишним лет, мы можем оценить масштаб личности Иосифа Бродского. И понять, что такое сравнение не кажется натянутым. Помимо этого сценарий демонстрирует механизмы становления личности в искусстве, а также тесную взаимосвязь индивидуального таланта и общественно-политической ситуации. Рассказанная история призвана подчеркнуть, что яркая творческая личность всегда находится в конфронтации с обществом, поскольку своим творчеством "транслирует" истинную картину мира, которая не всегда устраивает общество и людей, им управляющих. Кинематограф, как и поэзия, активно использует образы и метафоры, форму и ритм. Некоторые художественные образы, созданные прототипом главного героя, могут послужить основой визуального ряда данной картины. Возможности для этого в сценарии заложены. Контраст, возникающий между повседневной реальностью и тем, как ее осмысляет поэт, можно передать средствами кинематографа. Это позволит оценить масштаб личности главного персонажа - и его соперника. Позволит рассказать о времени, в котором они жили, с помощью поэтических образов. Отразив языком кино лирическую, историческую и психологическую составляющие ушедшей эпохи. Одним из принципиальных решений сценария является тот факт, что в нем не будут звучать стихи прототипов данной истории. Это позволит сконцентрироваться непосредственно на характерах и конфликте между ними. Изобразительно картина должна быть решена в стиле кинематографа шестидесятых годов, имеющего отчетливую визуальную узнаваемость, но с учетом реалий современного киноязыка. Это позволит создать более достоверную атмосферу времени, в котором разворачиваются происходящие события. В данной истории изначально заложена «узнаваемость» главного героя картины. Поэтому большое значение приобретает образ «города-мечты», в который стремится попасть главный действующий персонаж сценария. В город безупречной, совершенной, но одновременно холодной и неодушевлённой красоты. Всю жизнь туда стремился и его прототип – Иосиф Бродский, снискавший мировую известность и нашедший вечное успокоение в Венеции, на острове мёртвых. Эта биографическая подробность остаётся за кадром, но образ Венеции служит примером достижимости мечты и необходимости стремления к вечному идеалу. Сегодня в России интерес к отечественной литературе, и к поэзии в частности, на подъеме. Наша страна стремительно возвращает себе статус одной из самых читающих в мире. Поэтому яркая личность одного из выдающихся поэтов двадцатого века не может не привлекать всеобщее внимание. Кинематографический рассказ о малоизвестных фактах и драматичных перипетиях биографии молодого Иосифа Бродского может послужить высоким жизненным образцом и быть интересным не только узкому кругу специалистов, но и самой широкой аудитории, зрителям небезразличным к истории своей страны.
(не отрывая взгляда от страницы) А что-нибудь… э-э-э… светское у вас есть?
Советского не держим. БОРИС Я хотел сказать, что-нибудь не такое узко… направленное. Фарцовщик достает журнал «Лайф». ФАРЦОВЩИК Свежак, полгода. БОРИС Почем?
Червонец.
(решительно) Я беру!
(оглядываясь) Но я условился!
Плевать! Мне надо. БОРИС (пренебрежительно) Что значит надо? ИОСИФ (высокомерно) Здесь напечатаны стихи английского поэта Одена.
(иронично) Американского. Оден – американский поэт. А Вы что, интересуетесь поэзией?
(спокойно) Я не интересуюсь. Я ее пишу.
(раздосадован как мальчишка) Дьяболо! Не хватает.
(озираясь) Ну что, молодежь, берем? Нет?
Порнушки в нагрузку, ребята? ИОСИФ Да пошел, ты! ФАРЦОВЩИК А ну-ка, давай, вали отсюда... Иосиф лезет в драку, но Борис быстро уводит его из толпы. НАТ. ЛЕТНИЙ САД ДЕНЬ Борис сидит на скамейке в Летнем саду. Гуляющие пары. Молодые мамы с колясками. Иосиф стоит перед скамейкой и что-то декламирует, оживлённо жестикулируя. Борис возбужденно слушает. Едва ли не с восторгом смотрит на нового знакомого. БОРИС Никогда не слышал ничего похожего. ИОСИФ (самодовольно) Ты много чего еще не слышал в этой жизни, старик…. А я вот недавно очередную работу бросил. БОРИС Ты что, нигде не учишься? ИОСИФ Старик, я учусь у классиков. БОРИС Но ты же где-то зарабатывал деньги… ИОСИФ Ну да. А как же…. В геологических экспедициях. Чукотка, Средняя Азия. Антисоветские места. БОРИС Интересно. Но ведь без работы - опасно…Могут и посадить…. ИОСИФ Меня уже предупредили. Дружище! Найди мне что-нибудь. А то мои старики начинают меня нервировать своими вопросами. Люди они у меня лояльные, но… БОРИС Надо подумать…. Предлагали мне тут недавно одно место…. не работа – мечта. В порту, на маяке… Я узнаю дома для тебя телефоны… ИОСИФ На маяке? Здорово! Посылать сигналы кораблям? Романтика, черт возьми! Мимо них, взявшись за руки, проходят две миловидные ДЕВУШКИ. ИОСИФ (негромко Борису) Твоя левая, моя правая… (Бросается к девушкам, пытаясь быть очаровательным) Девушки! Постойте! Два первых современности поэта просят уделить им внимание!
Два первых поэта на один квадратный метр – уникальный случай! Девушки проходят мимо, смеются. ДЕВУШКИ Двух первых не бывает… Иосиф, восторженно глядя вслед девушкам, возвращается на скамейку. Борис задумчиво листает журнал «Лайф». Натыкается на разворот с черно-белой фотографией Венеции. Оба, завороженные красотой изображения, смотрят на фото. БОРИС Вот ведь как странно и не справедливо все в жизни устроено. Есть на свете город. Старинный. Красивый. Даже неживой какой-то – настолько красивый. А живут в нем обычные смертные люди. Как мы с тобой. И каждый день смотрят на эту красоту. Чистят зубы – и смотрят. Пьют кофе – и смотрят. А мы умрем – и никогда ее не увидим. Никогда! Иосиф забирает журнал у Бориса. Внимательно смотрит на фотографию. ИОСИФ (задумчиво) Ну почему же никогда. (уверенно) Я - увижу этот город. Веришь?
(пряча журнал за пазуху, не громко, но уверено говорит сам себе) Я - увижу этот город! ИНТ. КВАРТИРА БОБА ВЕЧЕР В просторной комнате за столом и вокруг множество людей. Питерская богема. Некоторые из них стильно одеты. Сильно накурено, много выпито. Звучит джаз – «Караван». Девушка в красивом вечернем платье тараторит в телефонную трубку: «Всё бросай, лови мотор и к нам! Жду! Что? Поэты, писатели, журналисты. Водки навалом… торт!» Слышны некоторые диалоги собравшихся: «Да ну что там… Москва, Москва. Официоз! Сплошной Евтушенко» «Гагарин в космос не летал! И Титов не летал !..А все советские ракеты – это огромные консервные банки, наполненные глиной…» «А я говорю Вам, что напечатают. Нужно только подождать» «Уперса вызывали в Большой дом. Говорят, что по наводке Бергера. Кроме Бергера, никто об этом не знал». «Бергер – подонок!» «Тише, тише!» В прихожую, в незапертую дверь, из парадного входят Борис и Иосиф. Их встречает хозяин дома РОБЕРТ (далее БОБ), молодой, высокий, ухоженный, привлекательный блондин.
(обращаясь к Борису) Это и есть, твой гений? (галантно представляется) Роберт. Но можно просто - Боб. Они меня так называют.
(поясняет Иосифу) Борис наговорил мне кучу хорошего про вас. Правда. Очень рад встрече.
Они уже на Московском вокзале. Закинут вещи в гостиницу – и сюда. ИОСИФ (не без восхищения осматривая масштабы жилплощади Боба) Отдельная квартира. Шикарно! БОБ
Мой угол - там. ИОСИФ Ну…. Все равно - своя комната. Есть куда привести барышню. А у нас полторы комнаты на Пестеля.
Простите, не понял? ИОСИФ Я живу в пенале. За шкафом. БОБ И где же вы пишите? ИОСИФ Там и пишу. БОБ Сочувствую. ИОСИФ Да ничего страшного. Это для прозы нужно место и время. А поэт… (машет рукой)
Может, перейдем на «ты»? ИОСИФ Давай!
БОБ Осторожно! Там черная лестница…. Чулан! В зале по-прежнему шумно. Все оживленно общаются между собой. Пижонского вида молодой человек громко рассказывает собравшимся вокруг него дамам: «Штучка еще та! Мать у нее Злая буря, а отец Буйный хмель! Представляете? И вот этот Дукель причёсывает всех на вираже! А у фаворита, блин, четыре сбоя! При том, что у меня в кармане шесть экспрессов! А в результате – столб-галоп!» Два молодых человека в свитерах толстой вязки под «старика Хэма»: «Да я сам…. Сам видел. В Манеже…. На выставке! Рядом стоял! «Педерасты!!!» - кричит. «Разве это искусство! Представляете? И это генеральный секретарь ЦК КПСС! Глава государства!». «Да… Скоро и до нас доберутся». Боб и Иосиф курят на кухне вдвоем. БОБ (переворачивая страницы, пристально всматривается в рукописи Иосифа) Странный размер.
Обычный гекзаметр. Просто цезура мужская. Пятиполовинная. БОБ Интересно! Значит, ты учишься у классиков. Тут у тебя есть отголоски акмеистов…. Это влияние культуры. Очень хорошо…. ИОСИФ (негромко, себе под нос) Не думаю.
(с едва уловимым назидательным пафосом) Поэзия - это перекресток культуры! Я - забираю твои рукописи. Стихи проверяются бумагой. О! Кажется, москвичи пришли. Пойдем встречать….
(немного волнуясь и постоянно поправляя галстук) Ну что же, я рад, что мы живы…. И, так сказать, вместе…
Да уж…. Итак! Сегодня мы послушаем поэтов из Москвы. Это наши друзья. Вы их прекрасно знаете, представлять не стану. Они – наши единомышленники. Литературная власть не признает их так же, как и нас с вами. Но это нисколько не помешает нам послушать их стихотворения. Поприветствуем! Гости воодушевленно хлопают. Никем не замеченная, в гостиную входит МАРИЯ, очень красивая, несколько анемичная девушка. Поскольку все места заняты, она стоит в дверях. Иосиф, сидящий на стуле у двери, окидывает девушку оценивающим взглядом, тихо берет за руку и властно сажает себе на колени. Боб обращает на это внимание, присматривается к ним. Не глядя на Иосифа, Мария сидит у него на коленях, и, как и все остальные, отрешенно смотрит на московских гостей, читающих стихи. Но все равно замечает направленный на нее взгляд Боба. ИНТ. ПОДЪЕЗД СТАРОГО ДОМА ВЕЧЕР Собравшись в небольшую группу, несколько крепких парней рабочего вида слушают старшего. Это председатель народной дружины Дзержинского района БЕРГЕР. Уверенный в себе мужчина с замашками неврастеника. У всех на рукавах широкие красные повязки с надписью «дружинник» 1-Й ДРУЖИННИК (поправляя повязку) А кто там будет?
Обычная компания. Наши клиенты: фарца, проститутки, валюта… Стиляги, поэты, антисоветчина… Полный комплект. 2-Й ДРУЖИННИК Педерасты, короче…. БЕРГЕР (Снисходительно посмотрев на высказавшегося) Не педерасты, Алексей…. Не педерасты. А люди - которые позорят наше общество. Товарищи! Особое внимание прошу уделить бумагам. Рукописи, блокноты, книги – все должно быть документально зафиксировано. Короче говоря – собирайте все что найдете и несите мне. Без моей команды – никого не выпускать! 1-Й ДРУЖИННИК А если будут сопротивляться? БЕРГЕР Не будут. За мной! ИНТ. КВАРТИРА БОБА ВЕЧЕР
Спокойно, товарищи, спокойно! (явно, любуясь собой и ситуацией) Всем оставаться на своих местах! Мы - народная дружина Дзержинского района. Проверяем организацию досуга молодежи. Нам поступил сигнал от соседей о беспорядке… Девушка в красном платье, достаньте книгу из сумки и положите на стол. Товарищи! Давайте без глупостей. Прошу проявить сознательность! (обращаясь к дружинникам) Я буду в спальне. Всех переписать. Бумаги собрать и ко мне. Воспользовавшись суматохой, Иосиф, взяв Марину за руку, незаметно от всех уводит её на кухню. Тихо закрывает за собой дверь. БОБ по-прежнему внимательно наблюдает за ними. Через несколько секунд слышен шум падающего барахла. Иосиф и Мария выскальзывают через дверь на черную лестницу. НАТ. ВХОД В МЕТРО БЕЛАЯ НОЧЬ Мария и Иосиф, держась за руки, подбегают к входу в метро. Метро закрыто на решетку, за решеткой стоит МИЛИЦИОНЕР. ИОСИФ Впервые в жизни вижу мента - за решеткой! Милиционер, крайне удивленный услышанным, обращается к Иосифу, уже утратившему к нему какой либо интерес и уходящему с Марией от метро. МИЛИЦИОНЕР. Эй! Эй! Нет, ты что сказал-то? А? ИОСИФ (тянет Марию) Пошли, пошли отсюда скорее.
МИЛИЦИОНЕР (судорожно пытается открыть решетку) Эй, парень. Ты чё сказал-то? Стой! Иосиф и Марина, смеясь, бегут по ночному городу, пока не оказываются у Новой Голландии. Запрыгнув на парапет, Иосиф читает Марии стихи Боратынского. ИОСИФ Мой дар убог и голос мой негромок Но я живу, живу, и на земле мое Кому-нибудь любезно бытие: Его найдет далекий мой потомок В моих стихах; как знать? Душа моя… МАРИЯ Кто были все эти люди? Твои друзья? ИОСИФ Ну…. Да! Хотя… вообще-то я мало кого там знаю. Кроме Бориса. Он познакомил меня с Робертом. Ну, тот, который Боб, хозяин квартиры, если ты, конечно, успела его заметить. МАРИЯ Высокий такой? Блондин? ИОСИФ Наверное…. Мы с ним обменялись стихами. Послушай: «Крылатый лев сидит с крылатым львом и смотрит на крылатых львов, сидящих в такой же точно позе на другом конце моста и на него глядящих такими же глазами…» Это Боб написал. По-моему, гениально. Но я могу лучше. МАРИЯ Ты рассуждаешь как спортсмен. Ну и чего ты хочешь добиться в этом виде спорта? ИОСИФ Ну, понятно – чего…. Стать чемпионом мира по поэзии! (оба смеются) Заглянем ко мне. Ты когда-нибудь видела полторы комнаты? Заходят в подъезд некогда шикарного доходного дома, где живет Иосиф. ИНТ. КОМНАТА ИОСИФ БЕЛАЯ НОЧЬ Иосиф и Мария, держа обувь в руках, тихо идут по коридору коммунальной квартиры. Проходят в комнату. Слышно, как в темноте ворочаются родители. ИОСИФ (негромко) Это родители…. Не бойся.
(зажигает свечу, почти шепотом) Ты жутко похожа на Мадонну Кранаха…
А это мои «картинки». Я иногда рисую. МАРИЯ Неплохо для дилетанта. ИОСИФ Дилетанта! Хочешь, я и тебя тоже как-нибудь нарисую? МАРИЯ А это где? Иосиф показывает ей фото из журнала в застеклённой рамке, висящей на стене. В ней отражаются комната, лицо Иосифа и огонёк свечи. Затем в стекле отражается и Мария. Это та самая фотография Венеции из журнала «Лайф». ИОСИФ Венеция. Зимняя Венеция. Слышишь, как там тихо? Это лодки. Они как будто издают ее, эту тишину. Слышишь? Иосиф целует Марию, пытается расстегнуть кофту. За занавеской раздается шорох. В пенал заглядывает МАТЬ Иосифа в ночной рубахе. Мать Иосифа неодобрительно, щурясь от света, разглядывает Марию. МАТЬ
Это ты, Иосиф? Ты не один? МАРИЯ (вполоборота, застегивая кофту, испуганно) Здравствуйте.
Мама, ну что ты. В самом деле…. МАТЬ С ужина блинчики остались. С творогом. Я разогрею. Откуда-то из-за шкафа раздается приглушенный голос ОТЦА. ОТЕЦ Елена Моисеевна, да оставь ты их в покое! Сами разберутся… Мать уходит. За шкафом слышен сдавленный разговор матери и отца. МАРИЯ Наверное, мне лучше уйти… ИОСИФ (расстроен) Я провожу.
Мария и Иосиф, взявшись за руки, идут по пустым улицам. Начинается дождь. Мимо медленно едет одинокая поливальная машина и поливает мокрую улицу. Иосиф и Марина укрываются от потоков воды в телефонной будке. Иосиф набирает чей-то номер телефона. ИОСИФ (в телефонную трубку, подмигивая Марине) Алло? Ты спал?
СЕРГЕЙ
(восторженно декламируя, впуская гостей в дом) Весенними вечерами, когда воздух пропитан истомой, мы видим наших героев медленно бредущими по пустым улицам города…. Взявшись за руки, они провожают закат, а потом идут к старым друзьям - и сидят за бутылочкой…. ИОСИФ (весело)
Нет у нас бутылочки…. промокли мы… СЕРГЕЙ Богема! Соль земли! Разве могут поэты помыслить о низком? МАРИЯ Я не поэт. ИОСИФ Она художник. Мария. СЕРГЕЙ Очень приятно. Сергей. Ну, в общем, даже без бутылочки, добро пожаловать в мое скромное жилище…. Придумаем что-нибудь…. Проводит гостей на кухню, достает початую бутылку водки. За окном, внизу, на перекрестке одиноко моргает светофор. СЕРГЕЙ Как простой смертный, я мыслю прозой. Прошу за стол, господа. Ну, раз уж приперлись. В три часа ночи, замечу… Сухие вещи в ванной. Берите любые. Мария проходит в ванную. Иосиф и Сергей садятся за стол, разливают водку. Сергей живописными жестами демонстрирует Иосифу свой восторг по поводу его спутницы… ИОСИФ (угрожающе) Серж!
Ну, все, все, Иосиф…. Вот моя невеста (показывает на бутылку, достает закуску)
Потом вертит коробок со спичками – и вдруг поджигает его. Спички вспыхивают. Собака лает. Слышно как в ванной течет на пол вода. Почти в эту же секунду в дверь начинают звонить. Это СОСЕД. Собака лает еще громче. Сергей уходит в прихожую открыть дверь. Слышны крики возмущенного соседа. СОСЕД Ах ты, колючка лагерная. Ты что же это вытворяешь? Виртухай проклятый! Опять затопил! А чай? Ты знаешь на сколько там у меня чая? СЕРГЕЙ Ты что, Петрович? Ополоумел? Какой чай к чертовой матери? Четыре часа утра! СОСЕД Какой - какой? Вона что! Пойдем, поглядишь какой. Индийский! Сергей и сосед спускаются вниз по лестнице. Иосиф распахивает ванну, там потоп, вода хлещет через край. Это Мария забыла выключить воду. ИОСИФ Тазы, давай, ведерки. Что есть? Тащи все. Они возбужденно ликвидируют последствия потопа. В это время Сергей возвращается от соседа с огромными промокшими коробками индийского «чая со слоном». СЕРГЕЙ Ну вот. Пришлось выкупить. А то, говорит, в суд подам. Мне ж нельзя…. Давай-ка, пошли. Перетащим. ИОСИФ (рассматривая упаковку) Да ты что? Чай-то - левый. Какой суд?
Суд советский. А чай - индийский. Лично я выбираю чай. Просохнет – пить будем. Давай, художница, раскладывай. Мария, Иосиф и Сергей раскладывают пачки со слоном по комнате на просушку. Когда процедура закончена, Сергей зовет собаку. СЕРГЕЙ Фрося! Гулять! МАРИЯ Не поздновато? СЕРГЕЙ (лукаво улыбается) Нормально! Самое время. Не шумите тут без меня…
Идет курить на балкон. Докурив, во весь голос он начинает декламировать стихи Батюшкова «На смерть Тассо». ИОСИФ Свершилось! Я стою над бездной роковой И не вступлю при плесках в Капитолий; И лавры славные над дряхлой головой Не усладят певца свирепой доли...
Ну, как? Что скажешь? Ты согласен? БОБ (складывая рукописи в стопку) Это…. Это очень сильно…. По форме – просто потрясающе. Весь набор. Но сыро, сыро…. Гудит, гудит…. но слов не разобрать. Невразумительно. Бессистемно!
Но сильно! Сильно, старик! Это главное! А систему он потом себе доберет. Жизнь ему подберет! Подсушит! БОБ (смотрит в рукопись) «Пилигримы»…
Да! Смотри, вот здесь - всего одна буква – «Удобрить – одобрить» - и стихотворение переворачивается с ног на голову. Это же с ума сойти можно! К ним за столик, не спрашивая разрешения, подходит интеллигентного вида АЛКОГОЛИК со своей наполненной до краев рюмкой. АЛКОГОЛИК …А ему и говорю - деньги для меня - не проблема. Фотограф я. (показывает Лейку) Фотка - рубль. К вечеру - тридцатка. И никакого финансового контроля... Что остается делать? Пить! Кому водяра праздник, а для меня - суровые будни. А я ведь не просто фотограф... Я - художник! И я вас узнал! БОБ Интересно, и кто же мы такие? АЛКОГОЛИК Ну…. Обижаете…. Непризнанные таланты литературного зазеркалья! Я ведь почему к вам устремился? Не потому, что снимал вас на том вечере…. А потому, что мне в этой норе и поговорить-то не с кем! Эх…. Выпьем! (кивает на остальных посетителей) Видал я эти рожи на картинах Брейгеля. И себя среди них тоже! Алкоголик выпивает водки и отходит. Слышны крики начинающейся драки: «Отпустите, псы!» «Финита ля комедия»! Борис и Боб, не желая участвовать в скандале, поднимаются по ступенькам на улицу. Идут по улице, продолжая беседу. БОБ Ты считаешь, мы можем принять его в свою компанию? Вместе выступать? БОРИС Да мы будем последними свиньями, если не сделаем этого. БОБ Кстати, слушай…. Все хотел спросить. Кто эта девушка? БОРИС (оглядываясь) Какая?
Ну, та…. С которой он тогда ушел от меня. Иосиф. Это его девушка? БОРИС Да нет. Я мало о ней знаю. Она художница. Ну, видел я ее пару раз на вечерах. Она молчит все время. БОБ Немая что ли? БОРИС Да нет. Просто… молчаливая. БОБ А где работает? БОРИС Работает…. Учится еще! У нее отец художник… Известный, кстати, художник. Да и мать художница. Хорошая семья. БОБ Я про Иосифа. БОРИС А…. Да нигде он не работает. БОБ Не учится и не работает? Это ж статья. Рискует парень! БОРИС Это тебе в твоем почтовом ящике хорошо так рассуждать. Сидишь себе там с паяльником. Спутники собираешь…. А у него образования - ноль. Плюс характер. Ты же видел. Его отец еле пристроил на «Электросилу». Они останавливаются на набережной Крюкова канала. Прислонившись к решётке ограждения, разговаривают, глядя на проплывающие мимо лодки. (Борис, продолжая…) А он даже до проходной не доехал. «Что у меня общего с этими людьми?» – говорит. «Ничего». Плюнул и слез с трамвая. Потом в котельной работал. В морге…. Там за ним цыган с ножом бегал…. (изображает безумного цыгана) Тоже поперли. БОБ Цыган с ножом, говоришь…. Ну, надо как-то помочь парню. БОРИС Да я вот хочу предложить ему одну вакансию... Не работа – мечта. На маяке…. У меня в порту родственник один дальний работает…. Он там смотритель. БОБ Ты его хоть видел? БОРИС Кого? Маяк? БОБ Да родственника этого. БОРИС Честно говоря, нет. Но мама о нем рассказывала. Но, судя по всему, очень серьезный человек. Настоящий морской волк. ИНТ. КОМНАТА НА МАЯКЕ ДЕНЬ Маяк. Маленькая комната, из окна которой открывается вид на Финский залив. Видны, словно игрушечные, фигурки судов на рейде. На небольшой шконке лежит по пояс голый, разбитной мужик, покрытый замысловатыми татуировками морской и уголовной тематики. Это СМОТРИТЕЛЬ маяка. Он сильно пьян. Аккомпанируя себе на гитаре, он поёт песню Вертинского… СМОТРИТЕЛЬ Раз в вечернем дансинге Как-то ночью мая, Где тела сплетенные Колыхал джаз-банд. Я так глупо выдумал…. Постепенно гитара срывается на блатной аккорд. Смотритель снова поёт. У нас жулья суровые законы, И по законам этим мы живём... А если Колька честь свою уронит, Мы ширмача попробуем пером. Дверь комнаты выходит на тесную винтовую лестницу внутри маяка. Мимо двери, орудуя шваброй из морских канатов на черенке, проходит Иосиф. Босиком, в тельняшке и подвёрнутых до колен брюках. Неодобрительно посматривает на дверь в комнату смотрителя. Увидев Иосифа, смотритель с трудом поднимается с кровати и неровной походкой подходит к нему. СМОТРИТЕЛЬ Ну что, литератор? Отдраил? Покажь! ИОСИФ Послушайте, вы… Смотритель, с трудом удерживая равновесие, держится за дверной косяк. Едва бросив взгляд на вымытую Иосифом лестницу: СМОТРИТЕЛЬ. Да ты грязь по углам размазал, а не вымыл! Это тебе не пером по бумаге елозить…. Давай – по новой! Иосиф стоя на ступеньках держит в руках ведро с грязной водой. ИОСИФ Послушай ты, урод! Иосиф выливает на смотрителя ведро грязной воды, бросает ведро в комнату, разворачивается и уходит. Он удаляется от маяка, из которого доносятся пьяные крики смотрителя. ИНТ. КОМНАТА БОРИСА ДЕНЬ Борис разговаривает с Иосифом по телефону в коммунальном коридоре, обрывая листки на отрывном календаре. БОРИС Ну что ты завелся! У тебя не та ситуация… ИОСИФ (продолжает) …и я не потерплю, чтобы всякая мразь заставляла меня лестницы драить…
Иосиф, ты это…. Полегче…. это все-таки мой родственник…. ИОСИФ Ну, извини, старик. Но это выше моих сил, да? БОРИС Ну и что теперь будешь делать? ИОСИФ Не знаю. Домой я не пойду. Скандал будет. БОРИС А Мария? Может, к ней? ИОСИФ
Ага. К ней…. Там родители. Белая кость. А у меня - ни копейки за душой. И пятый пункт на лбу написан…. Не нравлюсь я им, короче… Мягко сказать. БОРИС Я знаю, что делать. Давай-ка ко мне. Поедешь на дачу. Помнишь, я тебе рассказывал? Мы всей компанией ее снимаем. Там сейчас пусто. Поезжай туда. Поживешь, подумаешь. Там хорошо думается. Иосиф вешает трубку и набирает по новой. ИОСИФ Марию к телефону будьте добры. Да, я. Привет. Собирайся. Тебе нужно быть через час на Финляндском. Мы уезжаем в Сестрорецк. Что там? Там ты и я. И пустая дача. Да ничего не значит. Ничего. Да, я хочу, чтобы ты поехала со мной. Сейчас. Немедленно. Нет, ты можешь. Хочешь, я поговорю с ними? Я жутко соскучился. Жду. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА В СЕСТРОРЕЦКЕ ВЕЧЕР Веранда на даче с видом на побережье финского залива. В плетеном кресле сидит Мария, завернувшись по плечи в плед. На веранду выходит Иосиф. В руках у него старый патефон. ИОСИФ Смотри, что я нашел. На чердаке лежал. Трофейный. Иосиф ставит на патефон пластинку. Опускает иглу. Звучит ария «В сиянии ночи лунной» из оперы «Искатели жемчуга» в исполнении Собинова. Иосиф садится в ногах у Марии. Молодые люди слушают музыку. Вдоль пустынного берега, обнявшись, идут Иосиф и Мария. На небе появляются первые звезды. Молодые люди устраиваются возле огромного валуна и сморят в небо. Иосиф замечает спутник. ИОСИФ Смотри! Спутник! (взволнованно) Знаешь, мне иногда кажется, что поэты это…. это как спутники… Ты летишь где-то там, в безвоздушном пространстве. Долго. Бесконечно. И слышишь только шелест звезд. Они как листья - тихо так шелестят. А ты летишь – и подаешь на землю сигналы. Сначала громкие, отчетливые. …А потом все слабее. Тише. Связь с землей начинает прерываться. И скоро вообще пропадает. Все. Поэт остался один. Никто ему нужен. И он посылает сигналы. В вечность. Он же один там…. Темнеет. Мария замечает, что по взморью к ним приближаются какие то фигуры. Их двое. Завидев Марию и Иосифа, они что-то кричат, машут руками. Это Борис и Боб. Они приехали навестить молодых людей. БОБ (смотрит на Марию) Ну…. Как вам здесь…. отдыхается?
Мне почему-то кажется, что мы не помешаем. ИОСИФ (искренне рад друзьям) Гениально! То, что вы приехали - гениально!
БОРИС
(раскладывает закуску, цитирует) «Немного красного вина, Немного солнечного мая – И, тоненький бисквит ломая, Тончайших пальцев белизна».
(поеживаясь на ветру и набрасывая Марии на плечи свой пиджак) Может, все-таки в доме?
(разливая вино) Ни в коем случае! Только здесь…. На седых валунах вечности!
(выпивает) Братцы, вы не представляете как я рад вам!
Иосиф сравнил поэта со спутником… БОБ Ну, если у него есть такая спутница, то… МАРИЯ (смеется) …и намекнул, что спутницы ему - не нужны.
Да ладно…. Женщины все принимают на свой счет… Иосиф разворачивает закуску и замечает в свете костра набранный крупным шрифтом заголовок: «Советское правительство в очередной раз осудило политику США в отношении острова Свободы». НАТ. ЛЕТНИЙ КИНОТЕАТР НОЧЬ
Гагарина знаешь? КИНОМЕХАНИК А ты кто таков есть? Титов, что ли? БОРИС Видишь того парня в пятом ряду? Белобрысый? Рядом с красивой бабой? Тайный главный конструктор. Это он запускает наших в космос.
А…товарищ конструктор…. Когда я уже лунную хронику крутить тут буду? БОБ (иронично) Любое событие есть диалектический прыжок на фоне общей спирали истории. Скоро, отец. Скоро….
(Иосифу)
Классик не беспокоит? БОРИС Крестовский? ИОСИФ (опешив)
Крестовский? Да он же умер… Постой, конечно же, умер… Молодые люди смотрят на веранду, где под абажуром накрыт роскошный стол для вечернего чаепития. БОРИС (все еще очень пьяный) Неплохо умер…. Он вообще-то исповедует здоровый образ жизни. Пчёл разводит…. А давайте зайдем?!
Да неудобно, как-то. Ты на себя посмотри…. Пьяный, мокрый…. (кивает на Иосифа и Марию) Да и с ними он не незнаком… БОРИС (с пьяным энтузиазмом) Ну, так познакомим! Он же просил нас приводить к нему таланты? А у нас, их тут целых два!
Владимир Карлович, вы дома? Это я, Борис! КЛАССИК колдует в маске над ульем. В руках у него дымарь. Увидев молодых людей, поднимает маску. Добродушное лицо, кустистые черные брови, седые волосы. КЛАССИК Дома, дома. Жду погрома. Сколько вас сегодня. Девушки! БОРИС Гостей принимаете? КЛАССИК Куда от вас денешься. Шуруйте за стол. Переоденусь! И будем знакомиться. (кричит вглубь дома) Аглая! Глаша! Поставь приборы! У нас гости. НАТ. ВЕРАНДА ДАЧНОГО ДОМА НОЧЬ Вся компания рассаживается вокруг стола в плетёные кресла. Вокруг них, подавая, суетится АГЛАЯ, миловидная горничная в кружевном переднике. БОБ Владимир Карлович! Это вот Иосиф, Мария. Знакомьтесь! БОРИС Замечательный поэт. Замечательный! А Мария художница. Красавица! КЛАССИК Я бы таких красавиц сам рисовал. Если бы умел. Мария и Иосиф явно смущены вниманием. Мария достает блокнот и делает наброски присутствующих. КЛАССИК (продолжая) Ну что, чай? Есть вот варенье из лепестков розы. Туркменские товарищи прислали. Балуют меня. Глаша! Бутылочку хреновухи нам. И давай сама быстро за стол. А Борису - чайку, чайку…
Над чем работаете сейчас, Владимир Карлович? КЛАССИК Над пчелами, друзья мои. Над пчелами! ИОСИФ Гудят?
Это называется - «гул благополучия»! Да! Когда семья имеет матку... (как бы извиняясь) не при девушках будет сказано.
А можно поподробнее… КЛАССИК Подробнее? Все как у нас…. Весна, лето, осень…. Потом зима. К зиме всех трутней пинком под зад из улья. Остальные в кучу, чтобы поддерживать температуру в обществе, так сказать… Вам это ничего не напоминает? (посерьезнев) Я вот, ребята, роман закончил. Живу, как будто от поезда отстал. БОБ И о чем книга? КЛАССИК О жизни нашей. Пчелиной. Обо всем, что случилось. Со мной. С моим поколением. БОБ О лагерях? КЛАССИК Ну, не без этого…. Хотя лагеря там напрямую нет. Но ведь жизнь - это не только лагерь. А? ИОСИФ Владимир Карлович, как вы думаете, может ли прозаик стать поэтом? КЛАССИК (задумавшись) Я знаю только один случай.
Томас Харди! КЛАССИК (с интересом глядя на Иосифа) Да, Харди, Харди. Мы ведь были знакомы…. По Оксфорду. Он книгу мне подарил. Я пацан был, но уже тогда заметил – есть какая-то натужность в его стихах. Поэзия у него какая-то… вымученная.
Мне кажется, поэт может написать хорошую прозу. Но когда прозаик пишет стихи… БОРИС Прозаик даже в стихах мыслит прозой. Повествует. Месит глину. А поэт – он всегда срезает углы. Глотает воздух. КЛАССИК (обращаясь к Марии) Они все знают. Зачем я?
Поэзия старше прозы. В том смысле, что ребенок всегда старше себя взрослого. КЛАССИК Любопытная мысль, любопытная. Вы знаете, я со временем стал писать по-другому. Проще. Как вы думаете, молодые люди, кто лучший писатель – я или Катаев? БОБ Конечно вы, Владимир Карлович. КЛАССИК Да, я лучший писатель. Но у Катаева демон сильнее. НАТ. ДАЧНЫЙ ПОСЁЛОК НОЧЬ Мимо дачи диким галопом проносится стадо лошадей. Молодые люди пропускают их, прижавшись к забору. Ночь. Звезды. ИОСИФ (восторженно) Вот это сила…. Нет, ты видел, а?
(обращаясь к Иосифу) Старик, слушай… Нам надо тебе кое-что рассказать…
Просто не хотели сразу тебя расстраивать…. В общем, тобой интенсивно интересовались… ИОСИФ Кто?
Ну…. люди Бергера. Помнишь, у меня на квартире. Когда ты… когда вы (смотрит на Марию)…. В общем, среди бумаг оказались твои стихи, которые ты мне оставил… они навели справки…. Я, конечно, прикрыл тебя, как смог. Но ты ведь знаешь, я сам после того вечера еле отбился.
Они уже даже на маяке были. БОБ Они тебе попытаются какой-то указ пришить. О борьбе с тунеядцами, или что-то в этом роде…. В общем – взяли тебя в разработку и интенсивно рассматривают твою кандидатуру. Мы, конечно, попробуем протащить тебя как переводчика. Через ЛИТО. Ты же переводил поляков. Но может не сыграть. БОРИС (разгорячено) Я же говорил тебе, старик, не надо было так на маяке. БОБ Все очень серьезно. Может быть, тебе стоит уехать. Переждать где нибудь... ИОСИФ Да ладно…. Плевать я хотел на их указы. Будут они мне указывать. Как уехать? Куда? БОБ Ну не скажи…Они ведь и взять могут! ИОСИФ Да брали меня уже. Пять суток во внутряке Большого дома. БОРИС Да ладно? Чего же ты молчал? ИОСИФ А чего мне этим гордиться что ли? Я стихи пишу, а не борюсь с режимом. Не важно…. Я и там писал. Как Аполлинер. Чтобы с ума не сойти. Короткие правда. Легче запоминать. БОБ В Москву тебе нужно. Переждать немного. ИОСИФ. Ой, только не Москва. Дикий город. Моря нет…. Резервуар какой-то. Кастрюля…. Меня там паника охватывает уже на вокзале. МАРИЯ Так ты что, действительно можешь уехать? БОБ (Марии: иронично, успокаивающе) В некоторых случаях недолгая разлука только укрепляет чувства. (Иосифу)
А мы тут пока работу для тебя подыщем. ИОСИФ (смотрит на Марию) Я никуда не поеду.
Книгами интересуетесь, Иосиф Александрович? ИОСИФ Мы что, знакомы? БЕРГЕР Нет, но надеюсь, что будем. ИОСИФ (пренебрежительно) Сомневаюсь.
Да вы не торопитесь. Вы же поэт, не так ли? Ваши стихи, по всему городу в списках ходят. ИОСИФ Кто вы такой? Вы из милиции? БЕРГЕР Вот мы и подумали – не издать ли начинающего поэта по высшему разряду? Раз уж стихи такие чудесные. На финской бумаге, в твердом переплете. С хорошим гонораром. А там и в Союз можно…. ИОСИФ Да кто вы такой? БЕРГЕР Я? Ну, скажем, я человек…. которому нужна ваша помощь. Маленькая услуга. Называйте это как хотите. ИОСИФ Что нужно? БЕРГЕР Сколько вам? Двадцать три, если не ошибаюсь? И все без работы? А ведь в стране сейчас такая неспокойная ситуация. И многие антисоветские элементы не прочь ею воспользоваться. Вот я и предлагаю, раз уж вы в этой среде вращаетесь… Иосиф хватает Бергера за грудки и прижимает к стене, которую только что окрасили. ИОСИФ Ах ты, сука! Дёргает его на себя и отталкивает к стеллажу… БЕРГЕР Что же ты, жидовская морда, вытворяешь. Иосиф, не оборачиваясь, уверенным шагом идёт к выходу из магазина. БЕРГЕР (кричит вслед) Не хорошо, Иосиф Александрович. Я к вам от всего сердца. Душой! А вы… (шепотом) Ладно, мил человек. В следующий раз по-другому разговаривать будем. ИНТ. КВАРТИРА БОБА ДЕНЬ В прихожей у Боба раздаётся настойчивый звонок в дверь. На пороге Иосиф и Марина. Иосиф встряхивает промокший зонтик. На улице дождь. Марина протягивает Бобу аккуратный свёрток. Это знакомая уже картинка Венеции в рамке. ИОСИФ Это тебе. БОБ Спасибо… Красиво. Боб проводит гостей в комнату, ищёт на стене глазами место для подарка. МАРИЯ Можно вот сюда повесить. ИОСИФ А эту ерунду снять. БОБ Да ты что! Это же сам Целиковский! МАРИЯ (смотрит оценивающе) Талантливый. Правда, можно сказать, что есть влияние Дюфи. БОБ Скорее, де Кирико. МАРИЯ Да, и он тоже. ИОСИФ (ревниво) Что? О чем вы? Эта дичь? Это талантливо?
Иосиф, это современное искусство. Я тебе рассказывала. ИОСИФ (берет с полки альбом) Брейгель – вот современное искусство. Пиши работу о Брейгеле. О Босхе. Эти ребята знали толк! А это…
(примиряющие) Целиковский очень странный тип. Продает картины за квадратный сантиметр. Как портной. Правда, мне отдал - в рассрочку. Моих тут всего пока пять квадратных сантиметров. (глядя на подарок) Отличная фотография! Спасибо, друзья! Ну что, чай?
Нет. У нас есть кое-что покрепче! ИОСИФ Вазисубани, грузинская кислятина. Старик! У тебя шикарная библиотека! Я еще в прошлый раз заметил. Не успел посмотреть.
Да это не моя. Отчима. Смотри, сколько хочешь. Пользуйся! Иосиф копается в книгах, вынимает Библию. БОБ Можешь взять. Нужно? ИОСИФ Я тут поэму начал…. В диалогах…. Возьму, если можно. БОБ Слушай. Иосиф! Вот какое дело. Нас приглашают выступить в Горном институте. Там есть литературное объединение. Так себе объединение, официоз. Пишут оды минералам и прочую ерунду… Ну, в общем, там есть лазейки. То есть можно почитать свое, причем без цензуры. Пойдешь с нами?
А кто читает? Кто именно? Я ведь не чужой в их среде. Три экспедиции за плечами! БОБ Да так…Местные рифмоплеты. И гости под занавес – я и Борис. Ну, и ты. Согласен?
Да ну куда же я без Вас. Конечно! БОБ Тогда пойдешь первым. ИОСИФ Старик, я на разогрев не хожу. Если выступать, то по честному. БОБ Это как?
По алфавиту.
Это значит… погоди… я первый, ты второй, а Борька третий? Правильно? МАРИЯ По моему… справедливо. БОБ Как говорил Вяземский - слабых солдатиков в серединку? ИОСИФ Что ты имеешь в виду? БОБ Шутка, дорогой. Шутка! Вяземский, когда книгу составлял, стихи похуже в центр заталкивал. Думал, что там их никто не заметит. МАРИЯ Потому что не дочитают… Все смеются. Боб и Марина переходят в соседнюю комнату. Включают магнитолу. Иосиф остается с бокалом у шкафа с книгами, напряжённо вчитываясь в текст библии. Ему не слышно, о чём разговаривают Боб с Мариной. БОБ Значит, ты занимаешься современным искусством? МАРИЯ Пытаюсь. Честно говоря, у нас в институте с этим туго. БОБ После Манежа-то – могу себе представить…. Так ты знакома с Целиковским? МАРИЯ Нет, но много слышала. Была на его квартирных выставках. БОБ Хочешь, я познакомлю? Вас с Иосифом… МАРИЯ Почему «вас»? БОБ (смутившись) Ну, вы же…. вместе?
(уверенно) Нет! Мы просто друзья....
Протягивает его Марии. МАРИЯ Что это?
БОБ (неуверенно) Мой телефон. Ну, если с Целиковским надумаете… надумаешь…
(протягивает рукопись) Вот, оставлю тебе новые. Извини, что пятая копия. Другой не было. Выбери сам, пожалуйста. Там все стихи хорошие. (обращаясь к Марии) Ну что, пойдём?
Ну что, готов? Едем? А это что такое? ИОСИФ Да тут Мария. Ну, я ее нарисовал, в общем…. Мой ответ Кранаху, да? Нужно вручить оригиналу. Заскочим к ней по дороге? Бля…. Забыл! Подожди. Иосиф ставит картину на подоконник лестничной клетки. Картина стоит на фоне разбитых витражей доходного дома. Солнечный луч падает прямо на нарисованное лицо Марии. Оставшись наедине с картиной, Боб долго и пристально разглядывает изображение Марии. НАТ. УЛИЦЫ ЛЕНИНГРАДА ДЕНЬ По улицам Ленинграда громыхает старый трамвай. На заднем сиденье Иосиф и Боб. В окне трамвая Иосиф что-то оживленно рассказывает Бобу. Боб задумчиво смотрит в окно, не слыша Иосифа. ИНТ. ГОРНЫЙ ИНСТИТУТ ВЕЧЕР За кулисами огромной сцены в небольшом помещении, используемом как курилка, собралось человек десять. Среди них только что вошедшие: Иосиф, Мария, Борис и Боб. Вдоль стен, вертикально, упираясь в потолок, расставлены натянутые на каркас лозунги. Где-то наверху, на сцене, идёт выступление, но сюда доносятся только некоторые обрывки фраз. ИОСИФ Кто все эти люди? БОБ Я же говорил…Местные литераторы. Комсомольцы. В основном геологи. ИОСИФ Послушай, я не буду выступать. БОРИС Ты что? С ума сошёл? Почему? ИОСИФ Не буду и все. Не хочу. Не нужно. БОБ Афиши расклеены. Все в курсе. БОРИС Старик, я видел! Там люди на тебя пришли! Имей совесть! Не подводи. ИОСИФ Плевать. Я не хочу иметь с ними ничего общего. БОРИС Наоборот. Иди и покажи им настоящую поэзию. ИОСИФ Но это же зло, ты понимаешь? Все, что они делают – это зло! БОБ Ну, так настоящая культура и побеждает зло. Иди – и докажи это. ИОСИФ Ну что ты заладил – культура, культура…. Где ты видел эту культуру? Иосиф выходит на сцену. Долго стоит, ухватив себя за подбородок. Потом отворачивается от аудитории, давясь от смеха. Воздевает руки к плакатам, где написано «Коммунизм это советская власть плюс химизация всей страны». Начинает молча прохаживаться по сцене. Слышны крики из зала «Давай уже, читай!». «Шут гороховый!». Все это время Боб и Мария стоят в тесном пространстве за кулисами и смотрят на него. Мария дрожит. Боб, чтобы ее успокоить, берет ее за руку. МАРИЯ Я не хочу на это смотреть. Зачем он паясничает? Где тут выход? Боб и Мария возвращаются в курилку. Там никого нет – все ушли слушать Иосифа. Боб обнимает Марию, якобы успокаивая ее. БОБ Ну что ты? Все будет хорошо. И он не паясничает, а очень грамотно замыкает аудиторию на себя. Я даже не ожидал от него…. МАРИЯ Он ведет себя как ребенок. БОБ (гладит ее по голове) Все мы, поэты - как дети.
(Марии)
Пойдем отсюда. БОБ Старик. Успокойся. БОРИС Там овация! Братцы! Настоящая овация! Иди к ним! Читай еще! Успех! ИОСИФ Да никуда я не пойду. Кто-то из присутствующих выкрикивает: «А вы что, вообще не признаете современных поэтов?» ИОСИФ Советская власть и поэзия не совместимы. БОБ Старик, ты не прав. Слышны возмущённые голоса. «А как же Тарковский?» - «Семен Липкин?» - «Слуцкий? Глазков?» - Самойлов?». В этот момент в курилку вваливается пьяный человек средних лет. Это слушатель из зала. В руке у него авоська с книгами и бутылками. СЛУШАТЕЛЬ Горняки! Поэты! Братцы! Что же это такое? А? Где стук геологических молотков в ваших стихах? Где романтика труда? Где образцы редкоземельных руд? Где самородки? Вы должны воспевать радость открытий? А вы… ИОСИФ (Бобу)
Ты видел лозунг на сцене? «Коммунизм это советская власть плюс химизация всей страны»? (показывает на всех) У них в стихах нет химизации. Нет фермента. Цепная реакция не происходит.
Но послушай…. Именно советские поэты сохранили культуру слова. ИОСИФ Чушь!
Что? Что ты сказал? Культура – чушь?
Культура – это удел слабых! Культуру производит толпа. Толпа для толпы. А поэт швыряет им то, что ему диктует Бог. Кто-то из присутствующих насмешливо выкрикивает: «Дактилем писать или хореем – тоже Бог диктует?» Все смеются. Вместе со всеми смеётся Боб. Мария с ужасом наблюдает за происходящим. Иосиф недоуменно смотрит на Боба. Находясь во взвинченном состоянии, обрушивается на него. ИОСИФ Да! Какой же ты поэт, если не понимаешь главного. БОБ Чего же я это не понимаю? ИОСИФ Что есть настоящая поэзия, и есть культура. И эти вещи - не пересекаются. Поэзия - это метафизика. Это язык. Высшая форма языка. Свобода. А культура – та же Советская власть. Условности. Кумачи. Нужно сорвать с поэзии кумачи! БОРИС Иосиф, успокойся. Такой успех, а ты закатываешь истерику. ИОСИФ (Марии)
Пойдем отсюда! МАРИЯ Я остаюсь. ИОСИФ Тогда прощай. БОРИС Постой! Иосиф! Иосиф выбегает из курилки на лестницу. Боб бросается за ним. Догоняет у выхода. Вокруг никого нет. БОБ Так значит, культура – чушь? ИОСИФ Я же уже сказал. БОБ Книги, картины – чушь? Говори! ИОСИФ Да. Доволен? БОБ Ты хоть понимаешь, что этим ты…. ты просто плюешь на нас? ИОСИФ Да ты…. пошёл ты.... БОБ
(угрожающе нависает) За такие слова морду бить надо, понимаешь? ИОСИФ А ну-ка…. Попробуй! БОБ Послушай… Я культурный человек. Я хочу, чтобы ты взял свои слова обратно. Вернись и извинись. ИОСИФ Да ты…. Да пошёл ты… Иосиф выбегает на улицу. Боб медленно поднимается обратно. ИНТ. КВАРТИРА БОБА ВЕЧЕР Боб сидит в своей небольшой комнате. Работает. Пишет от руки. Где-то в глубине квартиры негромко бубнит радио. Он делает звук громче. Хорошо поставленным голосом диктор зачитывают статью из газеты «Вечерний Ленинград» под названием «Окололитературный трутень». «Несколько лет назад в окололитературных кругах Ленинграда появился молодой человек, именовавший себя стихотворцем. На нем были вельветовые штаны, в руках портфель, набитый бумагами. Приятели звали его Иосифом. В иных местах величали полным именем Иосиф Александрович… То же радио, но теперь на коммунальной кухне в квартире у Иосифа. СОСЕДКА жарит курицу, слушая передачу, и кричит в коридор матери Иосифа. СОСЕДКА Моисеевна! Тут, вроде про твоего говорят! Скорее!». (диктор…) …Он посещал объединение начинающих литераторов. Но стихотворец в вельветовых штанах решил, что занятия в кружке не для его широкой натуры. И что он будет карабкаться на Парнас единолично. С чем же хотел прийти этот самоуверенный юнец в литературу?» Снова радио у Боба. Он снимает трубку и набирает номер Бориса. БОБ Ты слушаешь? БОРИС Да!
БОБ Елки зеленые! Это же мое, мои… Они меня цитируют! Радио звучит в комнате у Бориса. Борис смотрит на громкоговоритель. (диктор…) «Жалко выглядели убогие подражательские попытки юного дарования. Да и какие могут быть знания у недоучки? У человека, который за последние несколько лет сменил десяток профессий? Настоящие любители поэзии отвергали его стихи. Но нашлась кучка эстетствующих девиц и юнцов, которым всегда подавай что-нибудь остренькое, пикантное…» На этих словах Борис кладет трубку на стол, поспешно закрывает двери в комнату, чтобы голос диктора не услышали домашние. Снова берет трубку.
(испуганно…) Старик, это какая-то ошибка. Видимо они ваши стихи перепутали.
Мне, наверное, стоит сходить к нему. Объясниться…. БОРИС Я пойду с тобой. БОБ Не надо. Я сам. БОРИС Ладно. Только давайте там…. без мордобоя! БОБ Старик, я выше этого. Позвоню. Пока. ИНТ. ЛИТЕРАТУРНЫЙ МУЗЕЙ ДЕНЬ Сергей, в гостях у которого Иосиф и Мария провели свою первую ночь, водит по музею экскурсию. Экскурсанты покорно внимают его словам. Экспозиция посвящена Пушкину. Слышны слова Сергея: «Именно здесь к поэту приходила его Муза. Именно в этих стенах были написаны известные стихи…». В дверях стоит Иосиф. Заметив его, Сергей, не прерывая экскурсии, кивает ему и уводит туристов к большому портрету. СЕРГЕЙ Взгляните на лицо. Это та самая няня поэта, Арина Родионовна, которой он посвятил бессмертные строки, известные каждому советскому человеку: «Ты жива еще, моя старушка. Жив и я, привет тебе, привет… (читает стихотворение Есенина) Экскурсанты заворожено, не замечая подмены, слушают его. СЕРГЕЙ Далее, товарищи, осмотр экспозиции проводится самостоятельно… Иосиф подходит к окну. Смотрит вниз, на Мойку. Сзади подходит Сергей и кладёт руку на плечо. СЕРГЕЙ Ну, что опять случилось? ИОСИФ Идем отсюда! Куда-нибудь! К черту! ИНТ. ПОДСОБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ МУЗЯ ДЕНЬ В подсобке музея, среди разнокалиберных бюстов Пушкина и картин, на которых изображены эпизоды жизни поэта от вечера в Лицее до сцены дуэли, сидят Иосиф и Сергей. ИОСИФ Ты уже, наверное, все знаешь? СЕРГЕЙ Тут, знаешь ли, эпицентр отечественной культуры. Так что – слышали, знаем. Поздравляю. ИОСИФ Да ты по делу говори! СЕРГЕЙ По делу? Ну что я могу тебе сказать…. Взялись за тебя, парень. Серьезно взялись. Возможно, и арестуют. Очень даже возможно. ИОСИФ следующая страница >> |