страница 1 |
|
Похожие работы
|
Централизованная библиотечная система Библиотечно-информационная служба (бис) «Лауреаты - страница №1/1
![]() Библиотечно-информационная служба (БИС) «Лауреаты в области литературы XXI века» Игорь Сахновский ![]() Камышлов, 2007 ББК 91.9 : 83 Редакционная коллегия: Кириловских Л.К. Лавренцева М.Э. «Лауреаты в области литературы XXI века» Игорь Сахновский:/ Ред. Л.К. Кириловских, М.Э. Лавренцева; Сост. Л.К.Кириловских, М.Э.Лавренцева, Ю.Ю.Лоскутова, Е.В.Минкаирова. - Камышлов, Централизованная библиотечная система, 2005.- С. ББК 91.9 : 83 Компьютерный набор: Лавренцева М. И ![]() И. Сахновский - автор двух книжек стихов. Его роман "Насущные нужды умерших" был опубликован в журнале "Новый 0+мир" в 1999 году. А уже в 2000 году этот роман был номинирован на премию Академии Российской Современной Словесности имени А.Григорьева. В настоящее время Игорь Сахновский работает над книгой рассказов и романом "Человек, который знал всё". ИНТЕРВЬЮ: И На карте мировой культуры (если бы таковая была) есть совсем немного абсолютно недосягаемых местностей. Они — словно Олимп, Эльбрус, Килиманджаро, Пик Коммунизма. На эти горы периодически кто-то взбирается, но в целом это местности почти недосягаемые, а отдельных смельчаков помнят еще долго и с искренней завистью. Культурные «пики» — едва ли не более недоступны. Можно победить на паре международных конкурсов вокала, но это не значит, что пригласят петь в «Ла Скала». Можно выиграть гран-при «Worldpressphoto», но это не гарантия работы в агентстве «Магнум». А по каким критериям отбирают авторов для издания в легендарном парижском «Галлимаре», одним «галлимарским» редакторам известно. Но уже сам факт появления чье-нибудь книжки в этом издательстве означает приобщение автора к «могучей кучке» немногих уникальных имен в мировой литературе. Столь долгое вступление потребовалось, чтобы подготовить читателя к одной новости: книга екатеринбургского писателя Игоря Сахновского готовится к изданию в том самом «Галлимаре», где выходила «Лолита» Набокова, «Доктор Живаго» Пастернака романы Натали Саррот и других классиков. А еще — эта же книга прозы, недавно вышедшая в столичном издательстве «Вагриус», стала самой популярной новинкой в центральных московских и местных книжных... Все эти оглушительные новости просто вынудили меня позвонить автору и договориться об интервью. Беседовали в одном местном ресторане под назойливое и недобитое ретро. В основном, об издательских делах, но зацепили еще эротику... Дело в том, что Игорь Сахновский — лауреат российской литературной премии «Русский Декамерон» — за лучшее эротическое произведение. Говорили о литературном вкусе вообще — наш герой — любимец толстых литературных журналов — «Нового мира», «Знамени», «Октября» — и при этом редактор глянцевого потребительского гида «Я Покупаю». — Каковы ощущения — тем более для российского литератора, — когда берешь в руки свой роман, изданный за границей, на чужом языке? — Абсолютная фантастика! Не так давно, я перечитывал биографию Набокова, Брайана Бойда (великолепная вещь! Бойд просто «выжег землю», другим с этой темой уже делать нечего). Там было очень много об отношениях Набокова с издательством «Галлимар» — как «Галлимар» заключал договор об издании «Лолиты». Мне всегда казалось, что «Галлимар» — это вообще какой-то миф. Реально, «Галлимар» — как фирма, которая издает книги — для меня не существовала. Некая литературная легенда, не ближе. И вдруг, я получаю от реального «Галлимара» письмо с предложением о сотрудничестве! И после короткой переписки, они мне написали буквально следующее: «Считайте это письмо официальным предложением от директора департамента деловой литературы издательства, г-на Жака Мотерна об издании вашей книги в «Галлимаре». Правда, сразу предупреждаем, во избежание дальнейших разочарований, что «Галлимар», при всей своей престижности, платит не больше, чем другие европейские издательства». Просто в голове плохо укладывается, что вообще могло это произойти. — Игорь Фэдович, расскажите вообще о ваших отношениях с зарубежными издательствами. Ведь для многих наших авторов и большинства читателей это все — совершеннейшая экзотика.
Уже потом, после «Русского Декамерона», ко мне обратилось одно немецкое литературное агентство, Nibbe und Wiedling. Хозяин этого агентства, Томас Уидлинг, предложил мне заключить с ними договор о передачи им права продажи рукописи «на территории мира». После этого мои книги купило одно Лейпцигское издательство. Это было в прошлом году. А недавно — мне сообщили, что перевод уже сделан, и книга вот-вот выйдет в Германии. Из других заграничных событий — этой весной был ежегодный парижский салон. Это такое пафосное мероприятие, каждое — тематическое. В этот раз был «Год России», и по этому случаю парижское издательство Фойар (Fayard) издало сборник «Современная российская проза. Избранные рассказы». Они туда взяли мой «Нелегальный рассказ о любви». И не так давно мне доставили этот сборник. Оказалось — очень хорошее издание. Там хорошая компания: Аксенов, Улицкая, Маканин и другие. Очень было интересно увидеть себя на французском языке. Не могу сказать о качестве перевода, но я обратил внимание, на необычные моменты: например, героиня называет героя «Штирлиц», переводчик заменил это на «Шерлока». — Ваш успех на российском книжном рынке — это редкий случай, притом, что не было заметной рекламной кампании книги. «Счастливцы и Безумцы» просто вышла, и...
Другое дело, что мне как-то пришлось по долгу службы прочитать гору журналов «Космополитен» — ничего страшнее я не читал! Просто ужас полный... я писал тогда большой обзор для «Лондонского курьера», о попсе, эстраде, а потом о глянце российском. И почитал в том числе, прозу в «Космополитене». Это кошмар — она очень плохая. — Тем не менее, проза «космо» активно экранизируется: расходится на телесериалы, полнометражные телефильмы... — (устало) - Это бизнессс... — На ваши «глянцевые» рассказы были покупатели с ТВ? — Да, как раз в тот вечер, когда мне вручили «русского Декамерона» — была большая и помпезная тусовка в ЦДЛ. Там устроили пафосный банкет, от которого мне ни крошки не осталось — меня журналюги просто разорвали на части. И там ко мне подошел один крупный продюсер и спросил: «не пишите ли вы что-то длинное и остросюжетное?» Я сказал, что «случайно, пишу». — «Тогда я у вас это куплю для сериала. Сериалы — это мой бизнес, и у нас очень остро не хватает качественной литературной основы». «Откуда вы знаете, что я напишу»? — «Я уже вижу, как вы пишете, поэтому, доверяю». Роман я пишу достаточно медленно, так что даже стыдно — перед читателями, перед заказчиком.. — Один английский литературный журнал учредил своего рода анти-премию: «за худшую постельную сцену года». Если бы такая премия была у нас, кому бы вы ее вручили? — Казалось бы вопрос — по-адресу, на самом деле, не ко мне. Я никогда в жизни не писал сознательно на эту тему, ни одной вещи собственно эротической у меня нет. Другое дело меня всегда это интересовало, как любого страстного человека. Сказать о своих вещах, что это — эротические вещи — я никогда не смогу. Сказать, что они о любви — да. Это, кстати, большая доблесть — писать о любви очень трудно, почти невозможно. Такая премия у нас — это было бы достаточно искусственное образование. Это то же самое, как учредить премию за прозу о рыболовах, или за прозу о стоматологии. Это бессмысленно. Бессмысленно загонять литературу в узкий профессиональный или рекламный контекст. Нет литературы тематической. — Если бы у вас была возможность влиять на русскую литературу и русское книгоиздательство так же, как вы влияете на ваш журнал, какой бы была наша литература? — Я вряд ли бы за такое взялся... У меня нет общественного энтузиазма. К своим достоинствам как литературного эксперта я отнес бы достаточно широкое вкусовое поле. Мне не свойственна узколобость, снобизм. В то же время мне не свойственна тяга к попсе и голимой развлекательности. Я способен оценить вещи, которые мне совсем не близки: «да, действительно, это качественная литература». И будь я культуртрегером, или диктатором литературной политики, я бы пропускал достаточно разнообразные вещи. Другое дело, что в России пишут сейчас очень плохо. Это такая беда! Быть одним из лучших на уровне какой-то там премии — это не слишком большая доблесть. Пишут очень некачественно, очень некультурно, невнимательно, неряшливо. Я вообще почти не вижу хороших рассказчиков. Мне очень понравилось выражение Бродского, хотя я не считаю его великим мыслителем: «Все несчастья на земле происходят от вульгарности человеческого сердца». Это практически непобедимо. И когда говорят, что сейчас вульгарность нарастает, это паническое преувеличение. Процентное соотношение «добра и зла» всегда было одинаковым. Просто сейчас это все более заметно... Беседовал Артем Шатунов Анонс журнала «Октябрь» №1-2007. Валерия Пустовая и Юлия Качалкина. О прозе Игоря Сахновского. Новый роман (обозначенный автором как “роман с продолжением”) Игоря Сахновского “Человек, который знал все” – пример именно такого счастливого эксперимента. В нем, как в шкатулке с двойным дном, автор под одной невероятной, но подробной (вплоть до запаха парфюма) историей из жизни научного и не в меру романтического работника с фамилией фаталиста (Безукладников) прячет историю своих собственных отношений с текстом, манерой письма, литературой как таковой. Два эти дна хранят один и тот же секрет. Безукладников, только и значивший что-то на этом свете благодаря любви к легкомысленной жене Ирине, ушедшей к богатому криминальному авторитету, волей фантастических обстоятельств становится медиумом и объектом пристальной слежки сразу четырех разведок. Потеряв всякий интерес к первопричине своих бед, он полагается на волю судьбы. Таким образом “Человек, который знал все” – роман именно о судьбе, как о чем-то предопределенном, но имеющем несколько вариантов развития. В одном случае – случае Безукладникова – приведшей если и не к смерти героя, то к его обезличиванию. В случае втором – случае самого Сахновского – превращающей повествование в нечто действительно бесконечное, настроенное на отсутствие смерти как окончания текста, на вечно открытый финал, не зря же отданный письмам героев, а не прямому, итоговому слову автора. Сахновский, чувствуя обыденность практически любого зла и любой человеческой боли для современного искушенного читателя, разыгрывает перед ним драму избыточности этого зла и боли. Если смерть, то – изуродованным до неузнаваемости. Если философия, то – выстраданная всем тем, что ведет к этой смерти. Единственное, что не поддается избыточности, это – счастье. Его у Сахновского на этот раз нет. ![]() Этот «кайф от фразы», от каждой фразы Сахновского можете испытать и вы, если откроете его произведения. Сахновский, И. Насущные нужды умерших [Текст] / Игорь Сахновский // Новый мир. — 1999. — № 9. Сахновский, И. Стихи разных лет [Текст] / Игорь Сахновский // Урал. — 2001. — № 10. — С. 124-131. Сахновский, И. Два рассказа [Текст] / Игорь Сахновский // Знамя. — 2003. — № 3. — С. 6-17. — Содерж.: Принцип Шнайдера. Нелегальный рассказ о любви. Сахновский, И. Счастливцы и безумцы [Текст] : рассказы / Игорь Сахновский // Октябрь. — 2003. — № 7. — С. 55-81. — Содерж.: Если ты жив. Мы сами нездешние. Бахчисарайская роза. Быть может. Супер. Супер-2. Ревнивый бог случайностей.
![]() ![]() |
ещё >> |