Похожие работы
|
Александр Сергеевич Пушкин Стихотворения 1823 1836 - страница №1/24
![]() Александр Сергеевич ПушкинСтихотворения 1823 1836![]() http://www.rvb.ru/pushkin «Собрание сочинений в десяти томах. Том второй»: Государственное издательство Художественной Литературы.; Москва; 1959 АннотацияВторой том электронной версии Собрания сочинений в 10 томах, (http://www.rvb.ru/pushkin, версия 1.2 от 30 ноября 2000 г.) вышедшего в 1959 1962 гг. в Государственном издательстве «Художественная литература» под общей редакцией Д. Д. Благого, С. М. Бонди, В. В. Виноградова и Ю. Г. Оксмана. Издание было осуществлено при участии целого ряда ведущих ученых пушкинистов (Т. Г. Цявловской и др.). Александр Сергеевич Пушкин.Стихотворения 1823 18361823ПТИЧКА 1В чужбине свято наблюдаю Родной обычай старины: На волю птичку выпускаю При светлом празднике весны.
За что на бога мне роптать, Когда хоть одному творенью Я мог свободу даровать! ЦАРСКОЕ СЕЛО 2Хранитель милых чувств и прошлых наслаждений, О ты, певцу дубрав давно знакомый гений, Воспоминание, рисуй передо мной Волшебные места, где я живу душой, Леса, где я любил, где чувство развивалось, Где с первой юностью младенчество сливалось И где, взлелеянный природой и мечтой, Я знал поэзию, веселость и покой...
Всегда любезные моей свободной лени, На берег озера, на тихий скат холмов!.. Да вновь увижу я ковры густых лугов, И дряхлый пук дерев, и светлую долину, И злачных берегов знакомую картину, И в тихом озере, средь блещущих зыбей, Станицу гордую спокойных лебедей. * * *Кто, волны, вас остановил,3 Кто оковал ваш бег могучий, Кто в пруд безмолвный и дремучий Поток мятежный обратил? Чей жезл волшебный поразил Во мне надежду, скорбь и радость И душу бурную Дремотой лени усыпил? Взыграйте, ветры, взройте воды, Разрушьте гибельный оплот! Где ты, гроза – символ свободы? Промчись поверх невольных вод.
НОЧЬМой голос для тебя и ласковый и томный Тревожит поздное молчанье ночи темной. Близ ложа моего печальная свеча Горит; мои стихи, сливаясь и журча, Текут, ручьи любви, текут, полны тобою. Во тьме твои глаза блистают предо мною, Мне улыбаются, и звуки слышу я: Мой друг, мой нежный друг... люблю... твоя... твоя!..
* * * 4Завидую тебе, питомец моря смелый, Под сенью парусов и в бурях поседелый! Спокойной пристани давно ли ты достиг Давно ли тишины вкусил отрадный миг И вновь тебя зовут заманчивые волны. Дай руку – в нас сердца единой страстью полны. Для неба дального, для отдаленных стран Оставим берега Европы обветшалой; Ищу стихий других, земли жилец усталый; Приветствую тебя, свободный океан.
* * * 5Надеждой сладостной младенчески дыша, Когда бы верил я, что некогда душа, От тленья убежав, уносит мысли вечны, И память, и любовь в пучины бесконечны, Клянусь! давно бы я оставил этот мир: Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир, И улетел в страну свободы, наслаждений, В страну, где смерти нет, где нет предрассуждений, Где мысль одна плывет в небесной чистоте... Но тщетно предаюсь обманчивой мечте; Мой ум упорствует, надежду презирает... Ничтожество меня за гробом ожидает... Как, ничего! Ни мысль, ни первая любовь! Мне страшно... И на жизнь гляжу печален вновь, И долго жить хочу, чтоб долго образ милый Таился и пылал в душе моей унылой.
ДЕМОН 6В те дни, когда мне были новы Все впечатленья бытия И взоры дев, и шум дубровы, И ночью пенье соловья, Когда возвышенные чувства, Свобода, слава и любовь И вдохновенные искусства Так сильно волновали кровь, Часы надежд и наслаждений Тоской внезапной осеня, Тогда какой то злобный гений Стал тайно навещать меня. Печальны были наши встречи: Его улыбка, чудный взгляд, Его язвительные речи Вливали в душу хладный яд. Неистощимой клеветою Он провиденье искушал; Он звал прекрасное мечтою; Он вдохновенье презирал; Не верил он любви, свободе; На жизнь насмешливо глядел И ничего во всей природе Благословить он не хотел.
* * * 7Простишь ли мне ревнивые мечты, Моей любви безумное волненье? Ты мне верна: зачем же любишь ты Всегда пугать мое воображенье? Окружена поклонников толпой, Зачем для всех казаться хочешь милой, И всех дарит надеждою пустой Твой чудный взор, то нежный, то унылый? Мной овладев, мне разум омрачив, Уверена в любви моей несчастной, Не видишь ты, когда, в толпе их страстной, Беседы чужд, один и молчалив, Терзаюсь я досадой одинокой; Ни слова мне, ни взгляда... друг жестокой! Хочу ль бежать: с боязнью и мольбой Твои глаза не следуют за мной. Заводит ли красавица другая Двусмысленный со мною разговор Спокойна ты; веселый твой укор Меня мертвит, любви не выражая. Скажи еще: соперник вечный мой, Наедине застав меня с тобой, Зачем тебя приветствует лукаво?.. Что ж он тебе? Скажи, какое право Имеет он бледнеть и ревновать?.. В нескромный час меж вечера и света, Без матери, одна, полуодета, Зачем его должна ты принимать?.. Но я любим... Наедине со мною Ты так нежна! Лобзания твои Так пламенны! Слова твоей любви Так искренно полны твоей душою! Тебе смешны мучения мои; Но я любим, тебя я понимаю. Мой милый друг, не мучь меня, молю: Не знаешь ты, как сильно я люблю, Не знаешь ты, как тяжко я страдаю. Изыде сеятель сеяти семена своя. 8Свободы сеятель пустынный, Я вышел рано, до звезды; Рукою чистой и безвинной В порабощенные бразды Бросал живительное семя9 Но потерял я только время, Благие мысли и труды... Паситесь, мирные народы! Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь. Наследство их из рода в роды Ярмо с гремушками да бич. Кн. М. А. ГОЛИЦЫНОЙ 10Давно об ней воспоминанье Ношу в сердечной глубине, Ее минутное вниманье Отрадой долго было мне. Твердил я стих обвороженный, Мой стих, унынья звук живой, Так мило ею повторенный, Замечанный ее душой. Вновь лире слез и тайной муки Она с участием вняла И ныне ей передала Свои пленительные звуки... Довольно! в гордости моей Я мыслить буду с умиленьем: Я славой был обязан ей А может быть и вдохновеньем.
ТЕЛЕГА ЖИЗНИХоть тяжело подчас в ней бремя, Телега на ходу легка; Ямщик лихой, седое время, Везет, не слезет с облучка.
Мы рады голову сломать И, презирая лень и негу, Кричим: пошел! . . . . Но в полдень нет уж той отваги; Порастрясло нас; нам страшней И косогоры и овраги; Кричим: полегче, дуралей! Катит по прежнему телега; Под вечер мы привыкли к ней И, дремля, едем до ночлега А время гонит лошадей. ЖАЛОБА 11Ваш дед портной, ваш дядя повар, А вы, вы модный господин, Таков об вас народный говор, И дива нет – не вы один. Потомку предков благородных, Увы, никто в моей родне Не шьет мне даром фраков модных И не варит обеда мне.
следующая страница >> |
ещё >> |